Туман был еще долго. Он помешал Сергею многое увидеть.
Он не увидел, как спецназ вылавливал по окрестным лесам и дорогам Чурова с его командой.
Он не знал, что над ним целую неделю трудились московские врачи, борясь с его сильнейшим нервным и физическим истощением.
А из Германии тем временем для него доставили оплаченный Шлыковым груз приборов и медикаментов.
Он не видел, как у дверей его палаты толпились обеспокоенные жители Маклинска, принесшие ему свои яблоки, конфеты, баночки с медом и прочие скромные дары.
И конечно, он не чувствовал, как хирургическая пила отсекала ему руку вместе с пригоревшим к кости имплантатом.
Однажды туман рассеялся. Гордин открыл глаза и сквозь мутное окно палаты вдруг увидел на подоконнике растрепанную галку. Она смотрела на него одним глазом и словно чего-то ждала.
— Брысь! — раздался знакомый голос.
Гордин с трудом повернул голову. Рядом с кроватью сидела Оксана.
— Я тебя вижу, — слабо улыбнулся Сергей.
— Опять пальцами? — Оксана взяла его за руку.
— Скорее, сердцем.
— Поправляйся. Тебя все ждут.
— Скажи, чтоб не ждали. Я больше не волшебник.
— Неважно. Ты человек.
Галка за окном встряхнула крыльями и, сделав пару кругов над двором больницы, скрылась из вида.
