Отпустив меня, Ния присела на корточки рядом со Свеном и, протянув руку, погладила его по волосам.
― Вот ведь, болван, и зачем ты это сделал? ― голосом, полным нежности, прошептала она, ― я бы сама справилась, сама…
Я почувствовала странную неловкость и одновременно… ревность? Нет, конечно же. Да, он мне нравился. Совсем немножко. Он даже другом мне не был. Просто странным знакомым. Почему же так бьётся и болит моё сердце? Почему слёзы заливают щёки? Откуда этот комок в горле, не дающий нормально дышать…
Ния встала так быстро, что я вздрогнула от неожиданности. Она была бледна. Я не сразу поняла, что она говорит мне: «Ты видишь его руки? Видишь?»
― Да, Ния, вижу, они в крови, он дрался…
― Нет, Лёка, ты не понимаешь. Он без перчаток!
Ния сказала это таким тоном, будто её слова могли всё объяснить.
― Какие перчатки, ты о чём? Я ни разу не видела его в перчатках, он рубашку-то не всегда надевал, а тем более…
Ния замотала головой, и её длинные кудряшки замелькали у меня перед глазами.
― Ты не понимаешь, ― как-то обречённо повторила она.
― Ну, не понимаю, так объясни.
Мгновение она колебалась, стоит ли мне говорить об этом, но потом всё же решилась.
― Знаешь, Лёка, ты наверняка мне не поверишь, и может быть это даже к лучшему, но я попробую тебе объяснить.
Её голос звучал негромко и устало. Она смотрела на Свена, и, казалось, что рассказывала ему, а не мне.
― Рядом с людьми живут, да и всегда жили другие… существа, очень похожие на них и совсем непохожие одновременно. Ты бы назвала их чудовищами или монстрами. Ведь всё, что непонятно, пугает, правда? Но они просто другие. И ещё они разные. Как и среди людей, есть и хорошие, и очень плохие. Люди уже давно догадались о них. Некоторые считали и считают, что монстров надо уничтожать, другие ― что их надо изучать, а есть и такие, которые хотят мирно жить с ними рядом, не мешая друг другу.
Последних ― немного. Моя мама была одной из них. Она была учёным и умела найти общий язык и с людьми, и с не людьми. Она даже полюбила такого. И они были счастливы. Правда, им приходилось всё время бегать, потому что смешение кровей не одобряла ни одна из сторон. А потом у них появилась я.
Я ничего не знала, жила как обычный ребёнок, у которого семья просто часто переезжала с места на место. Мне не рассказывали правду, берегли. А потом мама и папа погибли. Никто не знает, как это случилось и почему. Их просто нашли мёртвыми. А у меня вдруг появились «родственники», которые забрали меня к себе и «просветили». И даже попытались заставить жить по своим законам. Я не смогла с этим смириться и сбежала от них, оказавшись на улице.
Там меня «нашли» люди, и отправили в необычный детский дом. Специальный ― для таких «странных» и «неправильных» детишек, как я. Нас не мучили и не унижали, просто окружили слишком сильной «заботой». Внушали, что мы «особенные» и потому не можем жить среди нормальных людей, а ещё нас «изучали» …
Лёка, это была тюрьма, из которой мы не могли выйти по собственному желанию. Я не смогла с этим смириться, просто хотела быть с людьми и потому снова сбежала…
Ния молчала, как и я, потрясённая её словами. Может, я и доверчивая дурочка, но ей поверила сразу и безоговорочно. Всё, что могла тогда сказать: «Продолжай, Ния, пожалуйста…»
И она тяжело вздохнула.
― Я была не первой, кто сбегал. За нами посылали специально тренированных людей, и они с нами не церемонились. Мы прозвали их охотниками. Ребят после побега всегда возвращали назад, часто покалеченными. Свен был не таким, он появился совсем недавно и, в отличие от других, считал нас просто детьми, которым была нужна забота и внимание. Я специально убежала в его смену, знала, что именно ему придётся меня возвращать.
Она снова замолчала задумавшись. Мне пришлось тронуть её за руку.
― Я поняла, Ния.
Мне показалось, что она хотела меня спросить, но не решалась. Я вздрогнула, когда она вдруг выпалила: «Ты теперь боишься меня, да? Ненавидишь? Я ведь монстр!»
В ответ обняла её, прижав к себе.
― Маленькая дурочка… расскажи лучше, причём здесь перчатки.
― А, перчатки. У каждого охотника есть особые перчатки. Они пропитаны ядом, смертельным для монстров. Противоядия нет. Тот, чьей кожи они коснутся, умрёт примерно через три дня. Поэтому монстры никогда не связываются с охотниками. Но сами разыскивают нас, чаще всего чтобы уничтожить ― мы для них тоже «монстры». Забавно, да? С любой стороны, как ни крути, для всех я ― монстр. А я человек и хочу только одного ― оставаться человеком…
Так вот. Смотри, у Свена нет на руках перчаток. Он меня спас, но перчатки не одел, почему? Не успел? Вряд ли мы когда-нибудь это узнаем. Но они должны у него быть.
С этими словами Ния снова опустилась на корточки и без тени страха обыскала карманы Свена.
― Есть! ― торжествуя, она вытащила небольшой пакет из потайного кармана куртки охотника.
― Зачем они тебе, Ния? ― испуганно спросила я, ― брось их…
― Ни за что! Лёка, Лёка! Вот оно, оружие, теперь я отомщу и за тех ребят, что они поймали, и за Свена. Они все сдохнут! Ну, может, не все, но я уж постараюсь, поверь мне, ― её глаза отчаянно сверкнули.
