— Колька, а Колька, у тебя спичка есть?
Николай улыбнулся и качнул слегка головой:
— От шпингалет, где уже сигарету стрельнул?
— Ирка дала, не такая жадная, как некоторые.
Николай поднял голову.
— Ирка? За что же? Всегда ж тебя гоняла за курево?
— А теперь сама дала. Сгоняй, говорит, к армянину на дачу, спроси, придет ли сегодня на остановку Колька.
— Врешь, поди! — не поверил Николай.
— Сам врешь, спички не даешь! Дай спичку!
— От людоед! Спускайся сюда, уши надеру!
— Держи карман шире! — огрызнулся мальчишка. — Так я и пришел. Спичку дашь?
Николай не спешил.
— А что Ирка-то, сама тебя прислала?
— А кто ж? Она. Иди, говорит, узнай. Да вон она стоит. Не веришь, сам спроси.
Виктор с Николаем подошли к высокому дачному забору и вскарабкались на него. И правда, неподалеку — в каких-то тридцати — сорока метрах — смущенно переминалась с ноги на ногу и оглядывалась по сторонам Ирина. Заметив их, сразу же развернулась и быстрым шагом пошла назад к поселку.
— От дура! — бросил Николай и соскочил с забора. Спрыгнул за ним и Виктор.
— Ладно, верю, — сказал Николай Сеньке и протянул зажигалку. — Прикуривай.
Сенька прикурил и жадно затянулся табачным дымом.
— Что она тебе еще говорила? — полюбопытствовал Николай, уставившись на пацана.
— Больше ничего. Только просила узнать, придешь или нет.
— Ясно, — сказал Николай и на минуту задумался.
— А еще новость слыхали? У Захаровых волчица молодого кобеля загрызла.
— У Юрки? — чуть ли не в один голос вырвалось у Малого с Резником.
— А то!
— Что ж раньше не сказал?
Виктор повернулся к Николаю:
— Надо к Юрке заглянуть, а оттуда можешь и гулять пойти.
— К Юрке надо, а гулять не пойду — надоели все. Буду отсыпаться перед работой. Тем более, завтра с утра с Казаряном едем. Скажи, — обратился Николай опять к Сеньке, — сегодня не приду.
— Ага, — выдохнул из себя дым сорванец, — так и скажу: спать будет!
— Вот егоза! — Николай не удержался, чтобы не расхохотаться, глядя с какой серьезностью малец произносит каждое слово. — Вали уже отсюда, надоел!
— А сигарету дашь? — уже подразнивая, сверкал глазами-щелками Сенька. — А то не уйду.
— Щас дам тебе сигарету! — стал подступать к нему Николай, но Сенька ловко перекинул ноги на другую сторону и, спрыгнув вниз, крикнул оттуда:
— Дай сигарету, жалко, что ли, да?
— Я те дам, я те дам! — пригрозил Николай.
Сенька затих. Ушел, наверное, так ничего и не дождавшись. Ребята занесли инструменты в сарай.
— Ты впрямь сегодня не пойдешь никуда? — спросил Виктор.
— Не знаю, еще не решил. Может, и пойду. Будет видно, — досадливо нахмурился Николай.
Они искупались. Вода зябко холодила тела. После душистой свежей ухи поспешили к Юрке-хохлу.
На автобусной остановке никого из девчат еще не было — рано.
— Тебе сегодня везет, — сказал Виктор, намекая на пустую остановку. — Сейчас не отвязался бы.
— Да надоели уже все! Можно подумать — я какой-то клоун для них: развлекай да балагурь!
Юрка появлению земляков обрадовался:
— Нашего полку прибыло! Только что-то поздновато вы, робяты, мы уж отужинали. Может, молока выпьете?
— Нет, спасибо, — поблагодарил Виктор. — Сами только из-за стола. Что у тебя стряслось?
— Лучше не спрашивайте, — чуть не застонал Юрка. — Волчица этой ночью Айну загрызла, прямо на цепи. Не знаю, что и делать. Два дня назад из сарая ягненка вытащила. Думал, свои, деревенские, пошалили. Но походил вокруг, присмотрелся — а следы-то волчьи, не иначе. Тут меня и осенило. Я ведь на прошлой неделе городских охотников в лес водил, волчьи тропы показывал. Они побродили дня два, вернулись, а в сумке — три волчонка. Как ухитрились поймать их, ума не приложу. Говорю им, вы что, мужики, с ума, что ли, посходили? Меня же теперь волчица живьем съест! «Да не тронет она тебя!» — уверенно так отвечают и спокойно отъезжают к себе в город. Через три дня — на тебе, словно по запаху тех волчат учуяла окаянная, явилась. Сначала ягненок, теперь Айна… Вот напасть! Неужели мстит мне?
— И что, никто ничего не слышал? — удивился Николай.
— Да слышали! — махнул рукой Юрка. — Жена слышала, теща… Толку только! Пальма скулит, бабы бояться во двор выйти, а меня не добудиться — перебрал вчера маленько. Теперь не знаю, что дальше будет: у меня вон еще овца осталась, телка…
— А может, отстанет уже? — спросил Виктор.
— Да нет. Думаю, раз не нашла своих, будет мстить до последнего. Охотника бы хорошего, чтобы хоть отпугнул её. Те ухари оставляли мне свой телефон, да я засунул куда-то, не найду.
— А знаешь… — озарило Виктора. — Я могу с напарником своим переговорить, Степаном Комлевым. Старый охотник, у него и разрешение есть, и на крупного зверя ходил.
— А когда он будет? — ухватился за его слова Юрка.
— Да завтра в Петрозаводске мы с ним и увидимся, поедем к армянину на фирму за материалом. Я ему всё и расскажу.
— Хорошо бы, — загорелся Юрка, — а то, чувствую, не даст мне, треклятая, покоя.
Резник поднялся.
— Ну, я, наверное, пойду, почитаю еще перед сном, да на боковую. Коль, ты со мной?
— Побуду еще немного. Ты только дверь не закрывай, ночевать, скорее всего, приду к тебе, не хочу к Пашкину.
— Добро.
Виктор попрощался со всеми Захаровыми, с Митькой. Юрка пошел его проводить. У калитки спросил:
