— Вот ты бы меня поняла, — сказала она, глядя на памятник Сильвии. — Думаю, нам было бы о чем с тобой поговорить.
Эта мысль вызвала у нее улыбку. Казалось, что улыбаться для нее так же естественно, как и дышать. Но улыбка тут же поблекла, когда, повернувшись, Пеппе увидела все того же мужчину, который все так же хмуро смотрел на нее.
«Ладно, — подумала она, — для него я действительно выгляжу несколько странно. Его поколение, вероятно, считает, что на кладбище вообще нельзя улыбаться. Но почему, если ты любишь людей, которых пришла навестить? Даже тех, с кем никогда не встречалась».
Этот задорный настрой не покидал Пеппе, пока она не села в свою машину, припаркованную возле ограды кладбища.
— О нет, только не это! — застонала она, услышав, как двигатель издал какой-то щелчок и заглох. — Я отвезу тебя завтра в гараж, — взмолилась она, — но только заведись сейчас. Ну пожалуйста!
Не вняв ее мольбам, двигатель снова защелкал и снова заглох.
Выйти и заглянуть под капот было простой формальностью — Пеппе очень слабо себе представляла, что там нужно искать. И разумеется, ничего не нашла.
— Проблемы?
Это был тот же мужчина, который своим молчаливым неодобрением прервал ее приятные воспоминания и фактически заставил уйти.
— Не заводится?
— Не заводится. Но это случалось и прежде. В конце концов, я знаю, он заведется. Только нужно быть с ним немного потверже.
— Это как? Пинками, что ли?
Она рассмеялась:
— Нет, разумеется. Просто надо по нему легонько постучать и попробовать поймать нужный ритм.
— У меня есть более надежный вариант. Я могу отвезти вас к ближайшей мастерской или туда, где вы обычно чините свой автомобиль.
— У моих братьев гараж на Краймиа-стрит, — сказала она с гордостью.
— И они одобряют это ваше «постукивание»?
— Ничего они не одобряют. Я и купила-то эту машину, не посоветовавшись с ними. Мне она просто понравилась. У нее очень оригинальный дизайн.
— Определенно. Но чего у нее точно нет, так это надежного двигателя. Если ваши братья занимаются машинами, не представляю, как они могли вам позволить купить ее?
— Они и не позволяли, потому что я их не спрашивала! — буркнула Пеппе раздраженно.
— Если бы вы были моей дочерью, я бы тоже не разрешил.
— Но я не ваша дочь, и не просила у вас помощи. А сейчас, если позволите, я хотела бы уехать.
— Как? — спросил он просто.
В своем раздражении она забыла об этой проблеме.
— До Краймиа-стрит по крайней мере три мили, — сказал он. — Вы что, собираетесь протопать три мили на этих вот высоченных каблуках? Или хотите позвонить своим братьям, чтобы они за вами приехали? Не сомневаюсь, им это очень понравится.
— Это уж точно, — вздохнула она. — Но вряд ли у меня есть выбор.
— Если только я не предложу взять вас на буксир. — Поймав ее подозрительный взгляд, он добавил: — Это бескорыстное предложение. Ну не бросать же вас здесь!
— Меня, такую бедную и несчастную, что называется, «мамзель в беде», — вы это имели в виду?
Его губы дрогнули.
— В вас действительно есть что-то от «мамзель», иначе бы вы не купили такую машину.
— Очень смешно. И… спасибо за предложение, но я сама как-нибудь справлюсь. А теперь всего доброго. Хорошего вам дня.
— Ладно, хватит. Слезайте с вашей белой лошади. Хотя любая лошадь сослужила бы вам лучшую службу, чем это… сокровище. Так что стойте здесь, пока я не подгоню свою машину и не привяжу к ней вашу.
Она открыла было рот, собираясь что-то ответить, но потом закрыла его. И вытаращила глаза, когда увидела его машину.
— Вот это да! Вы уверены, что хотите, чтобы ваше шикарное авто видели рядом с этим моим… сокровищем?
— Как-нибудь переживу, — сказал он, вытаскивая трос и закрепляя на ее машине. Потом открыл дверцу своего автомобиля и кивком указал на пассажирское сиденье.
Ей удалось насладиться мягким скользящим ходом его автомобиля, что говорило о его немалой цене, хорошем обслуживании и о том, что его хозяин во всем этом неплохо разбирается.
— Между прочим, меня зовут Роско Хэверинг, — сказал он.
— Пеппе Дженсон. Сокращенное от Филиппа.
— Пеппе вам больше подходит.
— Я не собиралась вас спрашивать, что мне подходит, а что нет, — вдруг разозлилась она. — С чего вы взяли, что можете об этом судить?
— Ах, молодость, молодость… — добродушно пробормотал он.
— Не такая уж я и зеленая…
— Восемнадцать-девятнадцать? — предположил он.
Она рассмеялась:
— Двадцать семь!
Он так резко нажал на тормоз, словно увидел перед собой красный сигнал светофора. Медленно повернувшись, изумленно уставился на нее:
— Вы шутите?
Пеппе печально улыбнулась:
— Увы…
— Я вам не верю, — произнес он, не отводя от нее глаз. — На вид вы как школьница.
— Ошибаетесь. Я юрист. Серьезный и уважаемый представитель закона. — И, комично понизив голос, она произнесла: — Сильные мужчины дрожат при моем приближении…
Он рассмеялся:
— Не буду спрашивать, на кого вы работаете. Наверняка у вас собственная практика, которая в скором времени заставит обанкротиться всех ваших конкурентов.
— Нет. Я работаю в фирме «Фарли и сын».
Она увидела, как дрогнули его губы.
— Вы знаете их? — спросила она.
— Довольно неплохо. У них хорошая репутация. Должно быть, вы сумели произвести впечатление, раз вас взяли… Кажется, мы уже где-то рядом?