Легкое поведение - [19]
При всей своей успешности Моррисон весьма сожалел о том, что он не писатель. Да, он опубликовал одну книгу, написал множество репортажей и телеграмм. Но, думая о поэтах и писателях, которыми он восхищался, Моррисон чувствовал себя ничтожеством (что было ему несвойственно), ведь он не мог, как, скажем, его любимый Киплинг, дать миру понимание великой правды. И дело вовсе не в легкости владения языком и даже не в богатом воображении. Моррисон не стыдился признаться в том, что ему не хватает мастерства, но проблема, и куда более серьезная, была в другом. В глубине души он знал, что даже в своих репортажах всегда верен правде. Он не мог отрицать, что его понимание мира зачастую не совпадает с тем, что он преподносит другим. Это касалось и его сомнений в отношении союзников, которые он боялся озвучивать; и информации, которой он по разным причинам не хотел делиться; и стратегических размышлений; и даже вынужденной лести.
Откровенен он был лишь со своим дневником — «Колониальные записки», — добротным блокнотом в кожаном переплете, с рекламой пишущих машинок «Ремингтон» и сейфов и стальных дверей от «Уитфилд» на внутренней обложке, с бледно разлинованными страницами. Моррисон трепетно относился к потомкам, а перед потомками надлежало быть честным. Вместе с тем он был глубоко предан своей родине: Австралии. Туда должны были вернуться его дневники, пусть даже и не вместе с ним. Именно своему дневнику — и тем, кто жил под огромным и благодатным австралийским небом, — он собирался открыть самые сокровенные мысли, не утаив признания в своем безумном увлечении мисс Мэй Рут Перкинс. Его Мэйзи. Мэйзи, Мэйзи. Но сейчас не время предаваться сентиментальным откровениям. Стопка нераскрытой почты на рабочем столе смотрела на него с упреком.
Моррисон в последний раз поднес к губам драгоценный носовой платок, прежде чем сложить его и убрать обратно в карман. Бросив на стол рюкзак, он наугад вытащил из почты конверт и надрезал его острым, как бритва, ножом. Это было письмо от Джея О. П. Бланта, шанхайского корреспондента «Таймс». «Что нового в Городе пыльных бурь?» — начиналось оно. Моррисон уловил запах лаванды, исходивший от бумаги. Следующим оказалось послание от настырного служителя Церкви с сетованиями на то, что Моррисон до сих пор не прислал отчета о каком-нибудь колледже, учрежденном миссионерами. Он сделал себе пометку поискать что-нибудь подходящее. Пришло письмо и от его бывшего соседа, принца Су, адресованное «моему дорогому младшему брату»; Моррисон хорошо знал повадки китайцев, которые одной приветственной строчкой умели выразить и нежные чувства, и высокомерие. Из Бангкока написала его давняя знакомая Элиза Р. Скидмор, член Национального географического общества: «Надеюсь, ты счастлив. Наконец-то у тебя своя война».
Разбирая почту — откладывая в одну сторону письма, требующие срочного ответа, отбрасывая остальные, — он прервался на то, чтобы черкнуть несколько строк редактору «Таймс», Моберли Беллу, отметив чрезвычайную полезность своей поездки, позволившей увидеть общую картину собственными глазами, и не преминув отметить, что с началом войны его здоровье резко улучшилось.
А теперь — главное. Он натянул нарукавники, подвинул к себе чернильницу и пресс-папье.
Дорогая Мэй. Дражайшая Мэй. Мэйзи. Мэй, дорогая. Любимая.
После нескольких неудачных попыток начать письмо его перо уверенно заскользило по бумаге, строчки ложились одна за другой.
Он как раз запечатывал конверт, когда на город обрушилась мощная песчаная буря. Воющие ветра сотрясли оконные стекла и закружили в воздухе вихри желтой и оранжевой пыли. По всему дому захлопали двери, с грохотом полетели на пол кадки с цветами, слуги с криками бросились запирать дом и спасать имущество.
Природная стихия отозвалась счастливой дрожью в теле Моррисона. Мэйзи…
За стеганой портьерой, которая зимой помогала поддерживать в библиотеке хотя бы призрачное тепло, со стуком распахнулась дверь. Очнувшись от транса, Моррисон потянулся за связкой тряпья, которую держал в расщелине пола. Он обожал бурю, но только не беспорядок, который она несла с собой.
Когда ветер стих, он вышел из библиотеки и наткнулся на повара, который выглядел расстроенным и сильно бранился. Как выяснилось, прежде чем он успел добраться до своего жаворонка, клетку снесло с дерева, разбило о землю, и птица улетела. Ю-ти, напуганная вспышкой гнева мужа, вместе с остальными слугами спешно подметала двор.
Хотя и короткая, буря засыпала песчаником черепичную крышу, забила песком оконные решетки, оставила «сувениры» пустыни Ордос в кочанах капусты. Вернувшись к себе в комнату, Моррисон обнаружил песок и в карманах своей одежды в шкафу и комоде, между страницами книг и даже на объективе своего драгоценного фотоаппарата «Брауни», который покоился в кожаном чехле, запертый в ящике бюро.
Он снял объектив, сдул с него песчинки и прошелся по стеклу перышком. Пока он оглядывал припорошенный пылью письменный стол, в голове вдруг зазвучала мелодия.
У нас не будет свадьбы пышной:
Откуда взять мне денег лишних?
Но даже на велосипеде
Ты будешь всех милей на свете!
Три инопланетянки, сногсшибательные дочери землян и самых скучных инопланетян во Вселенной, похищают корабль и отправляются с далекой планеты Нефон на Землю, потому что Земля — рок–н–ролльный центр Вселенной, куда стремится сердце любого рок–фаната. Эксперимента ради похитив сиднейского музыканта Джейка, а затем и других землян, Бэби Бэби, Ляси и Куколка организуют рок–группу, переворачивают с ног на голову современную поп–культуру, завоевывают сердца австралийцев и очаровывают весь мир. «Роковые девчонки из открытого космоса», за которыми гонятся скандализованные нефонцы, готовятся к своему концерту — величайшему рок–концерту в истории Вселенной, — но, возможно, еще им предстоит совершенно ненарочно спасти Землю от гибели.Линда Джейвин написала блистательный роман в традициях Дугласа Адамса — об универсальности юмора и юморе универсума.
Китай на протяжении тысячелетий влиял на военные стратегии, торговые отношения, эстетику, философию и кулинарные традиции различных стран по всему миру, при этом китайская история противоречива как ни одна другая. И при всей противоречивости ей свойственны определенные закономерности, знание которых позволяет составить целостное впечатление о Китае с его безграничным человеческим, культурным и экономическим потенциалом. Желая поделиться своими глубокими знаниями о прошлом и настоящем Китая и своей любовью к этой стране с заинтересованным читателем, Линда Джейвин мастерски собирает замысловатые пазлы китайской истории, иллюстрируя рассказ рисунками, фотографиями, схемами и картами.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…