Легкое поведение - [15]
Моррисона охватило любопытство. Несмотря на все откровения этой ночи, до него вдруг дошло, что он толком ничего о ней не знает.
— Ты когда-нибудь была помолвлена?
— Три раза.
— Значит, трое счастливчиков…
— Или трое несчастных.
У Моррисона было столько вопросов, что он не знал, с чего начать.
— Тот человек, о котором ты вчера упоминала… ну, на которого я похож… он был твоим женихом?
— Нет. Это другая история… О, Эрнест, видел бы ты сейчас выражение своего лица. Мне снова хочется тебя поцеловать.
Над берегом и холодным серым морем висел густой туман, окутывая пеленой разрушенную цитадель на оконечности стены, их волосы и одежды. Но вот первые лучи солнца робко пробились сквозь дымку, и песчаную кромку лизнули чистые волны. Постепенно проступили контуры осыпающихся, изъеденных пушечными ядрами крепостных стен, а усеивающие отмель темные бесформенные пятна приобрели очертания вулканических глыб.
— И с берега смотреть на гладь воды, и видеть нежные цветков изгибы… — мечтательно произнесла Мэй.
— Теннисон, «Поедатели лотоса». Ты замечательно декламируешь.
Мэй улыбнулась:
— Жаль, папа не слышит. Он всегда упрекал меня в невнимании к учебе. Однажды написал маме: «Будь я дочерью сенатора, я бы куда больше внимания уделял образованию и манерам, а не тряпкам! Характер и образованность — вот что отличает настоящую женщину». О да, и в конце, как обычно, три восклицательных знака. — Она присмотрелась к поверхности стены и попробовала расковырять пальцем одну из множества дырочек. — Что здесь произошло? Откуда все эти дыры? Я представляю себе какую-нибудь грандиозную битву древних воинов в сверкающих шлемах, под яркими шелковыми знаменами войны…
— На самом деле эти следы оставили иностранные войска, которые пришли освобождать осажденный Пекин четыре года назад.
— Какая жалость. — Мэй очертила пальчиком контур пулевого отверстия, и этот жест Моррисон нашел чрезвычайно соблазнительным. — Неужели они не могли освободить всех вас без ущерба для этой древней красавицы?
— Как я уже говорил вчера, иногда военные действия неизбежны и целесообразны. Если бы войска союзников не прорвались к столице, я мог вполне заслуженно удостоиться некролога, хотя бы потому, что был бы мертв. К тому времени мы находились в осаде уже пятьдесят пять дней. Приближающийся грохот орудий был для нас музыкой.
— Я очень рада, что ты остался жив. Но все равно не понимаю, зачем были нужны такие разрушения. Я слышала, что было много пожаров и мародерства со стороны иностранных войск и местных жителей. Бессмысленная жестокость!
Моррисон ответил не сразу, обескураженный ее осведомленностью. Его личное участие в мародерстве, последовавшем после разгрома «боксеров», нельзя было сравнить с тем, что творили другие. Он знал многих иностранных дипломатов, которые грузили награбленным добром целые вагоны, отправляя их в порт. Но и он был небезгрешен. Прихватил же из императорского дворца нефритовый лимон, инкрустированный золотом. И еще кое-что. Впрочем, это была вполне справедливая компенсация за ранение, едва не стоившее ему жизни, и потерю крова в Пекине.
То, о чем Моррисон долгое время старался не думать, вернулось к нему болезненными воспоминаниями. Через две недели после того, как иностранные войска вошли в город, он встретил своего китайского друга, учителя. В глазах китайца была пустота. Русские солдаты изнасиловали его маленькую круглолицую сестренку, шестнадцатилетнюю девочку, которая сочиняла стихи и играла на цитре; мало того что они варварски попользовались ею, так еще оставили, беспомощную, умирать. Семеро его родственников проглотили огромные дозы сырого опиума и тоже легли умирать на землю — это было их коллективное самоубийство в знак протеста против зверств «освободителей». К сожалению, произошедшее осталось без внимания. Моррисон, шокированный таким вандализмом, поносил русских и как армию, и как нацию, пытаясь хоть немного утешить своего друга. Возможно, и британские войска совершали подобные преступления, но он об этом не знал — не хотел знать.
В его мысли ворвался голос Мэй:
— О чем ты думаешь?
Он покачал головой:
— Просто о том, что это было… интересное время. Но возвращаясь к нашему разговору — если время от времени люди разрушают монументы, не забывай, что они же их и строят.
— А слезы одной женщины могут все это уничтожить, — заметила Мэй. — Вчера мы с миссис Рэгсдейл были в Храме Целомудренной вдовы на горе Феникс. Местный гид поведал нам историю о том, как муж леди Менг-Чанг был похищен в их первую брачную ночь и отправлен на строительство Великой стены. Так и не дождавшись его к началу зимы, Менг-Чанг собрала теплую одежду и отправилась на поиски. К тому времени как она нашла его, он был уже мертв, а его кости замурованы в стену. Менг-Чанг долго плакала, и от ее слез потемнели небеса, земля почернела, и стена, протянувшаяся на восемьсот миль, осыпалась, превратившись в груду камней. Услышав об этом, император приказал убить ее. Но когда Менг-Чанг привели к нему и он увидел, как она красива, ему захотелось взять ее в жены. Она потребовала, чтобы сначала он достойно похоронил ее первого мужа. Как только император сделал это, женщина прыгнула в море и утопилась. Из воды поднялись два камня — ты их можешь увидеть, — ее могила и надгробье. Почему ты улыбаешься?
Три инопланетянки, сногсшибательные дочери землян и самых скучных инопланетян во Вселенной, похищают корабль и отправляются с далекой планеты Нефон на Землю, потому что Земля — рок–н–ролльный центр Вселенной, куда стремится сердце любого рок–фаната. Эксперимента ради похитив сиднейского музыканта Джейка, а затем и других землян, Бэби Бэби, Ляси и Куколка организуют рок–группу, переворачивают с ног на голову современную поп–культуру, завоевывают сердца австралийцев и очаровывают весь мир. «Роковые девчонки из открытого космоса», за которыми гонятся скандализованные нефонцы, готовятся к своему концерту — величайшему рок–концерту в истории Вселенной, — но, возможно, еще им предстоит совершенно ненарочно спасти Землю от гибели.Линда Джейвин написала блистательный роман в традициях Дугласа Адамса — об универсальности юмора и юморе универсума.
Китай на протяжении тысячелетий влиял на военные стратегии, торговые отношения, эстетику, философию и кулинарные традиции различных стран по всему миру, при этом китайская история противоречива как ни одна другая. И при всей противоречивости ей свойственны определенные закономерности, знание которых позволяет составить целостное впечатление о Китае с его безграничным человеческим, культурным и экономическим потенциалом. Желая поделиться своими глубокими знаниями о прошлом и настоящем Китая и своей любовью к этой стране с заинтересованным читателем, Линда Джейвин мастерски собирает замысловатые пазлы китайской истории, иллюстрируя рассказ рисунками, фотографиями, схемами и картами.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…