Легко в бою - [9]

— Не знаю, — ответить Класта мог только на один вопрос. — Я ученик Авара и Басти, из Льена. Я не знаю, почему слышу тебя.

— Льен! — она ухватилась за это слово, как за последнюю соломинку. — Я не могу дозваться никого из своих… Может быть, ты сумеешь помочь мне. Расскажи обо мне…

— Ты ранена? — обеспокоился Класта. — Шаас что-то сделал с тобой?

— Здесь всё обрушилось, я ищу дорогу на поверхность, — она замялась. — Но мне нужно быть осторожнее, потому что он близко. Он сильнее, он другой.

— Как мне помочь тебе?

— Расскажи обо мне… — голос ослабел, и Класта понял, что Кэнси больше не в силах продолжать такой разговор. Немногие маги умели общаться на расстоянии без проведения особенного ритуала. Честно говоря, Класта впервые встретил кого-то, кто мог. Но тем не менее у него не было причин не верить Кэнси — в мысленной речи невозможно солгать, таков закон магии.

Хотелось тут же помчаться к Авару, но вспомнив последний разговор, Класта передумал. Он спустился вниз, надеясь встретить хотя бы Басти. За окнами снова завывала буря, и потоки ливня косо били в стёкла. Класта поёжился — привычный голос воды был чересчур громким и рассерженным.

— Басти? — окликнул Класта, но ответа не получил. Вполне вероятно, что она тоже отправилась отдыхать.

Велик был соблазн выбраться на улицу, несмотря на дождь, и прийти прямиком к Слепой Исанне. Но тут Класту остановила Маали. Она, как оказалось, сидела в уголке, закутавшись в плед, и со своего места смотрела на бушующую стихию. Будучи дриадой по крови, она тонко чувствовала и переживала всё, что происходит в природе, а уж когда хотела спрятаться, то почти сливалась с пространством.

— Куда собрался? — спросила она, качнув головой. — Нельзя туда.

— Ты права, — не стал он спорить. — Но мне нужно…

— Ты же Мастером скоро будешь, — Маали отбросила плед и запрыгнула на спинку дивана, усмехаясь лукаво. — А всё время бегаешь спрашивать у учителя то и это.

— Это важно, — нахмурился Класта, хотя слова Маали задели его за живое.

— Конечно, важно, — она только плечами пожала. — Но скоро тебе придётся самому обо всём думать? Или же экзамен не пройдёшь?

Класта уселся в кресло и потёр виски пальцами. После использования печати луны часто приходила головная боль, и теперь он уже чувствовал, как её щупальца разрастаются, обхватывая голову венцом.

— Что, видение было? — Маали всегда это интересовало. Теперь же она будто сочувствовала.

— Вроде того, — Класта вздохнул. — Об этом-то я и хотел поговорить. Но нельзя тревожить Авара, ему скоро бороться со стихией.

— Ты пока подумай вот о чём, — предложила Маали невинно, — почему это с тобой происходит?

— Ты что-то знаешь или чувствуешь? — Класта никогда не сбрасывал со счетов способности этой малявки, теперь же ему показалось, что она подталкивает его в правильном направлении.

— Все только и говорят — Шаас то, Шаас сё. Не знаю, кто он такой. Но ясно — ты тоже о нём задумался. Так почему он с тобой связан?

— Нужно многое вспомнить, — согласно протянул Класта. — Пожалуй, лучше поднимусь к себе и подумаю об этом.

Маали удовлетворённо кивнула. Иногда Класте казалось, что сквозь неё в мир смотрит иная сила, которая только развлекается, играя в ученицу мага. Ни с кем не разделяя этой догадки, Класта всё же никак не мог от неё избавиться.

4

В какой-то момент перед Шаасом лёг ход, ведущий в правильном направлении, но полузаваленный камнями. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь трещину в своде пещеры, оказался недосягаем, потому и пришлось воспользоваться узким лазом, устремлённым к поверхности.

Шаас долго выбирался из завала, смутно чувствуя, что умел делать это иначе. Однако ни дремлющая в нём своя и чужая сила, ни память ничего не подсказывали, потому он продолжал карабкаться по заваленному ходу, отбрасывая целые каменные глыбы прочь. Затерялся во мраке единственный солнечный луч, и продвигаться вперёд Шаасу приходилось, не полагаясь на зрение. Иногда ему слышалось чужое дыхание, но, может быть, это было всего лишь шуршание песка, просачивающегося сквозь щели и целыми ручьями бегущего вниз.

Возвращаться и искать возможного преследователя было слишком сложно. Разум Шааса отказывался просчитывать такие моменты, опьянённый жаждой скорее выбраться и пуститься по следу. Иногда, прикрывая глаза, Шаас едва ли не видел красную нить, уводящую его прочь сквозь камни.

Он не сознавал, что утратил, не сознавал, что обрёл. Его легко захватывали простые идеи, и он мог удерживать в голове не так много. Например — желание отомстить и острую необходимость найти того, кто привязан на другом конце красной нити.

Очередной булыжник отправился в темноту, загрохотав где-то позади. Из хода внезапно потянуло жаром и разогретым воздухом. Шаас замер, настороженно вглядываясь во мрак. Он не мог понять, почему поменялся запах, но потом всё же решился продолжить путь. Вскоре перед ним выросла насыпь. И Шаас осознал, что близок к поверхности.

Глухая ярость сменилась ликованием, и вместе они породили желание сейчас же пробить оставшуюся толщу камней. Шаас рыкнул и резко выбросил руки вперёд. С пальцев сорвалось пламя такой силы, что оплавило даже камни. И сразу же в отверстие хлынул свет и жар. Шаас зажмурился, глаза заслезились, взорвались яростной болью, но скоро это прошло.