Легкий флирт с тяжкими последствиями - [91]

– Ты хороший человек, Мэй-Анна, – сказала я. – Я сделаю все, как ты хочешь.

Мэй-Анна закрыла глаза и содрогнулась от острой боли, пронзившей ее, и сделала слабый знак рукой в сторону доктора, что означало просьбу поскорей сделать инъекцию обезболивающего. Через несколько минут после укола она заснула.

Эдди Баум подошел к ее постели и поцеловал ее в щеку, а потом покинул комнату. Мы с Виппи Берд встали и сняли наши пальто.

– Она еще понимает, что мы здесь? – спросили мы у врача.

– Не знаю, может быть, да, может быть – нет, – сказал он. – Но вы можете еще посидеть здесь, если хотите. Люди способны слышать голоса, иногда даже находясь в беспамятстве.

Мы с Виппи Берд просидели у постели Мэй-Анны весь остаток дня и всю следующую ночь, все время держали ее за руки и говорили о Джекфише Куке, со смехом вспоминая его первоапрельскую шутку.

– Не слышала, чтобы ты в жизни громче хохотала, чем в тот день, Мэй-Анна, – сказала Виппи Берд. – Поделом нам с Эффой Коммандер, набитым дурам!

Мы вспомнили и случай на плоту и сказали, что, если бы она тогда не получила тухлым помидором в лоб, Бастер никогда бы не стал чемпионом.

Еще Виппи Берд обратилась к сиделке: «Не будете ли вы столь любезны принести нам по чашечке кофе?», и мы обе расхохотались, а после этого сразу разревелись.

Мы говорили о голливудских знаменитостях, которых видели в этом доме на нашем прощальном вечере, хотя и не упоминали Риди, и я сказала:

– Благодаря тебе, Мэй-Анна, мы с Виппи Берд видели самых знаменитых людей мира и даже говорили с некоторыми из них. Если бы не ты, мы бы с ней так и остались двумя провинциальными чухами, которые никогда в жизни не вылезали из своей дыры.

– А мы и остались такими, – сказала Виппи Берд.

– Ну и ну! – рассмеялся доктор из угла. – Интересная у вас, девчонки, манера разговаривать, что у вас, что у нее – у Марион Стрит. Словно вы все трое – одна хулиганская компания.

– Точно так, сэр, – ответила я. – Мы – «несвятая Троица».

– Знаете, сэр, она даже один раз хотела уйти в монастырь, – сказала ему Виппи Берд. – Представить себе не могу, что бы случилось, если бы до этого дошло, – сказала она, повернувшись к Мэй-Анне.

– Бастер Макнайт перерезал бы себе глотку, и тем, что ты пошла в бордель, ты спасла его от самоубийства, а его душу от ада, – сказала я.

– И свою тоже, – добавила Виппи Берд.

– Она увидит Чика и Пинка раньше нас, – сказала я Виппи Берд примерно в три часа утра.

– И Мэйберд тоже, – ответила Виппи Берд.

Я улыбнулась при этой мысли.

Мэй-Анна умерла на рассвете.

На панихиду мы с Виппи Берд не пошли, потому что это были похороны Марион Стрит, а не нашей подруги, и нам невыносимо было видеть фоторепортеров и всех этих обезумевших поклонниц почившей кинозвезды, ведь и так уже в эти дни не было никакого житья от совершенно незнакомых людей, которые толпились возле ее особняка или названивали ей домой. Луэлла Парсонс написала, что в ту ночь «небесные звезды засверкали ярче, потому что их земная сестра вознеслась к небесам». «Какая чушь!» – воскликнула в ответ на это Виппи Берд и была, как всегда, права.

Мы с Виппи Берд хотели, чтобы Мэй-Анну похоронили в Бьютте рядом с матерью, но Эдди Баум ответил, что она завещала кремировать ее тело и развеять прах над полем белых лилий недалеко от ее дома.

Адвокат Мэй-Анны выразил желание, чтобы мы присутствовали во время оглашения ее завещания, поскольку знал, что нам с Виппи Берд она кое-что оставила, но мы ответили, что приехали сюда не за золотыми самородками, а для того, чтобы быть рядом с нашей подругой в ее последний час, и секретарь адвоката потом просто переслал нам вещи, которые она нам завещала. Об этих вещах я уже успела вам рассказать, и еще адвокат сообщил нам, что на наше имя в банке оставлено по пятьдесят тысяч долларов, чего каждой из нас хватило бы, чтобы дожить остаток дней, не работая. Тогда же выяснилось, что деньги, необходимые для открытия ресторана, Тони взял в долг у Мэй-Анны, о чем не знала даже Виппи Берд, которая была нашим бухгалтером, и в своем завещании Мэй-Анна написала, что объявляет эти деньги своим нам подарком. Тони тогда говорил нам, что достал деньги у кое-кого из богатых поклонников Бастера еще с его чемпионских времен, и если бы мы хоть чуток лучше подумали, то, конечно, догадались бы, кто этот человек.

Незадолго до нашего отъезда Эдди Баум спросил меня, что я намерена сделать с пакетом, который оставила мне Мэй-Анна, и я ответила ему, что, прежде чем принять решение, я должна переговорить с Бастером. Эдди сказал, что ничего не знал о том, что Мэй-Анна сама застрелила Джона Риди, пока она лично в этом не призналась, и все-таки выразил надежду, что мы не будем слишком поливать грязью ее легендарный образ. Я сказала Виппи Берд, что он просто влюблен в Мэй-Анну, и она ответила, что это неудивительно.

Преподобный отец Стеннер Свиное Рыло собирался отслужить по Мэй-Анне поминальную службу примерно через час после нашего с Виппи Берд приезда в Бьютт, о чем нам сообщил Бастер, который один встречал нас на вокзале, потому что Тони был занят в кафе. Бастер, конечно, не хотел туда идти, потому что до сих пор чувствовал неприязнь к Стеннеру, но мы с Виппи Берд решили, что нам следует пойти, ведь у Мэй-Анны в Бьютте, кроме нас, почти не было друзей, но оказалось, что на эту службу пришло столько ее поклонников и поклонниц, что в ЦСП яблоку негде было упасть.