Легкая палата - [21]
Пациенты беззащитны перед врачами. Перед любым другим хамством мы хотя бы одеты. Перед людьми в белых халатах уязвимы и «раздеты» болью, стыдом, слабостью, немощью. Не говоря о том, что раздеты в прямом смысле слова.
– Это пациенты беззащитны, что вы рисуете их овечками?! Это врачи беззащитны! Поездите-ка с неотложной помощью сутки, узнаете почём фунт лиха!
Ездила. Знаю. И топтание на морозе перед закрытыми дверями подъезда, и пьяные рожи, и вонючие бомжи, и неподъёмные носилки, и науськиваемые бойцовские собаки, и оскорбления, и угрозы, и шантаж.
Условия труда тяжёлые. Тяжелейший график работы: сутки через трое. Это для фельдшеров. Для докторов, которых не хватает, – через двое.
Простодушно спросила мужа, отчего у них на заводе не вводят такой же график.
– Сутки работать?! Ты в уме?!
– Ну, пусть не сутки. Хотя бы 12 часов. С отсыпным, выходным.
– Да хоть 12 часов – какой нормальный, в уме и памяти, директор на это пойдёт? Ему план, качество продукции, выработка нужна. Даже железо не выдерживает, станки приходится отключать: им остыть нужно. Да после восьми часов работник уже бывает никакой. Рука дрожит, может совершить неверное движение, глаз утомляется – а тут точность нужна. Детали запорет, а они дорогущие, импортные…
О, это уже интересно. Детали жалко, а человеческие здоровье и жизнь? Рабочий с железякой дело имеет, а скорая помощь – с человеком. Работа на скорой напряжённей, чем за станком, изматывает физически и морально. Тут впору вводить сокращённый рабочий день – а они вкалывают сутками! 24 часа – вы вдумайтесь. Какая охрана труда такой кошмар допустила?
Хотя медиков такой график вполне устраивает, они сами выступили его инициаторами. Их можно понять: оттрубят сутки на автопилоте – и три дня свободны. Можно ещё на одну работу устроиться. Даже на две. Плюс куча разных доплат и льгот.
А больные? Представьте себе картину: экстренная ситуация, вы находитесь в критическом состоянии, балансируете на грани жизни и смерти. На ваш вызов приезжают сонные, раздражённые, с ватными от бессонницы головами (24 экстремальных часа на ногах) работники скорой…
Я не зря, как заклинание, повторяю: «24», «24», «24». Вот вы, лично вы кем работаете? Строителем? Воспитателем в садике? Бухгалтером? Портнихой? Можете вообразить, что работодатель ввёл для вас график: сутки через трое? Долго ли простоит ваш построенный в полусонном состоянии криво-косо дом? Родители от «посуточных» воспитателей в ужасе заберут своих детей. В бухгалтерии наступит путаница и хаос – а деньги требуют ясной головы. Портной напортачит так, что потом не распорешь…
А вот скорая работает себе сутками. И пока она так работает, наша с вами жизнь висит на волоске. Пример? Пожалуйста.
«Сразу оговорюсь: я бесконечно благодарна врачам, столько раз спасавшим жизнь моему мужу. Настоящим профессионалам и Людям с большой буквы. Но вот последний случай…
У мужа под утро случился очередной приступ мерцательной аритмии. Вызвали скорую. Нужно было очень, очень медленно вводить лекарство в вену. Два кубика – две минуты. Фельдшер-паренёк надавил на поршень и вогнал полную дозу в долю секунды. Не нарочно – наверно, дрогнула занемевшая, одеревеневшая, утомлённая рука. Он этих уколов в вену за сутки, может, полусотню сегодня сделал (помните: «Железу – и тому отдохнуть, остыть надо»).
После стремительного действия лекарства (возможно, понижающего давление) муж схватился за голову и закричал: «Ой, голова! Сейчас лопнет от боли!» Он скрипел зубами, я со слезами умоляла доктора помочь. Врач, бледный, не выспавшийся, зелёный, с кругами под глазами (конец смены) с минуту (показалась вечностью) молча, не понимая, смотрел на реакцию больного. Вероятно, судорожно думал, что предпринять. Наконец, «въехал»: покопался в чемоданчике и дал таблетку».
А что вы хотите после 24-то часов? Мозг ведь не железный. Хотя о чём я. Даже железу дают остыть.
У фашистов была пытка бессонницей. Человеку не давали спать. Человек мог выдержать боль, голод и холод. Но пытка сном – самая бесчеловечная и мучительная – его быстро ломала.
Скорая – это служба, которая может нам всем понадобиться в любой момент, каждую минуту. Не только хроникам, старикам, но и к ребёнку, молодому человеку. Никто из нас не застрахован от несчастного случая.
И вот вместо свежих, полных сил, энергичных людей приезжают выжатые как лимон, подстёгивающие себя кофеином (да чего греха таить, порой чем и покрепче – их единицы, но они бросают тень на добросовестных врачей), не совсем, простите, адекватные от бессонницы люди.
Какую помощь они окажут после 24-х часовой смены? Им самим в этот момент нужна скорая помощь… Под утро они способны разве что на то, чтобы добраться до дому, рухнуть на койку и спать, спать, спать. Это нормальная реакция нормального человека на сутки напряжённого труда.
Но зарплата медиков такова, что они «не спят, спят, спят», а, плеснув в лицо ледяной водой и выпив крепчайшего кофе, снова идут в смену, только дневную. И так по конвейеру.
Вам не страшно? Мне – да.
Возвращаюсь к фельдшерице. В ту минуту, обозвав пациентку, она явно была
Сын всегда – отрезанный ломоть. Дочку растишь для себя, а сына – для двух чужих женщин. Для жены и её мамочки. Обидно и больно. «Я всегда свысока взирала на чужие свекровье-невесткины свары: фу, как мелочно, неумно, некрасиво! Зрелая, пожившая, опытная женщина не может найти общий язык с зелёной девчонкой. Связался чёрт с младенцем! С жалостью косилась на уныло покорившихся, смиренных свекрух: дескать, раз сын выбрал, что уж теперь вмешиваться… С превосходством думала: у меня-то всё будет по-другому, легко, приятно и просто.
Не дай Бог оказаться человеку в яме. В яме одиночества и отчаяния, неизлечимой болезни, пьяного забытья. Или в прямом смысле: в яме-тайнике серийного психопата-убийцы.
«Главврач провела смущённую Аню по кабинетам и палатам. Представила везде, как очень важную персону: – Практикантка, будущий врач – а пока наша новая санитарочка! Прошу любить и жаловать!..».
Иногда они возвращаются. Не иногда, а всегда: бумеранги, безжалостно и бездумно запущенные нами в молодости. Как правило, мы бросали их в самых близких любимых людей.Как больно! Так же было больно тем, в кого мы целились: с умыслом или без.
И уже в затылок дышали, огрызались, плели интриги, лезли друг у друга по головам такие же стареющие, страшащиеся забвения звёзды. То есть для виду, на камеру-то, они сюсюкали, лизались, называли друг друга уменьшительно-ласкательно, и демонстрировали нежнейшую дружбу и разные прочие обнимашечки и чмоки-чмоки. А на самом деле, выдайся возможность, с наслаждением бы набросились и перекусали друг друга, как змеи в серпентарии. Но что есть мирская слава? Тысячи гниющих, без пяти минут мертвецов бьют в ладоши и возвеличивают другого гниющего, без пяти минут мертвеца.
Любите про маньяков – вам сюда. Ну и герои собрались в этой книге: просто паноптикум живых мертвецов. Иногда они маскируются, и их не отличить от людей, живущих между нами. Тогда они особенно опасны. Причём дамы-«зомби» не отстают от сильного пола. Кого-то обязывает к жутковатым поступкам профессия: похоронный фотограф. А кто-то просто слишком нежно любит свою маленькую дочку и ради неё готов на всё.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой читатель! Вы держите в руках книгу, в основу которой лег одноименный художественный фильм «ТАНКИ». Эта кинокартина приурочена к 120 -летию со дня рождения выдающегося конструктора Михаила Ильича Кошкина и посвящена создателям танка Т-34. Фильм снят по мотивам реальных событий. Он рассказывает о секретном пробеге в 1940 году Михаила Кошкина к Сталину в Москву на прототипах танка для утверждения и запуска в серию опытных образцов боевой машины. Той самой легендарной «тридцатьчетверки», на которой мир был спасен от фашистских захватчиков! В этой книге вы сможете прочитать не только вымышленную киноисторию, но и узнать, как все было в действительности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.