Легкая нажива - [2]

— Садись, Банни, расслабься. Как случилось, что Баклер уволил Дауни?

— Если б я мог что-то сделать, Хью.

— Ну а меня почему не разбудил?

— Потому что и ты ничего бы не сделал.

— Что, Джерри был хорош?

— В дым, Хью. Ты же знаешь, как он умеет. Если б он отправился сразу спать, ничего бы и не произошло. Но он подошел посмотреть, нет ли для него почты. Дауни, может, когда-нибудь и видел его издалека, но разговаривать, думаю, никогда не разговаривал. Ну, Дауни и подумал, что это какой-то алкаш хочет снять номер. К тому ж, полагаю, мистер Баклер не слишком разборчиво изъяснялся. В довершение всего он начал еще и ругаться, и Дауни позвал охрану из казино, чтобы выкинуть его. Вот мистер Баклер и уволил Дауни, прямо на месте. Я сам заполнял там бумаги.

— Дай-ка подумать. Нет, не уходи, побудь тут некоторое время.

Хью Даррен закончил завтрак, налил кофе:

— Все, Банни, хватит. Думаю, это последняя капля. Или он уходит, или я.

Банни облизал губы:

— Это... Мне от этого как-то не по себе, Хью. Даже думать не хочу, что тут будет, если уйдешь ты.

— А я, по-твоему, хочу? У меня раньше никогда не было таких денег. Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от всего этого. Да и работа, которую я планировал развернуть здесь, сделана только наполовину. Но я не могу исполнять дальше обязанности, не имея прав.

— И к кому ты пойдешь с этим... ультиматумом, Хью?

Даррен слегка развел руками:

— К тому человеку, который может сказать «да» или «нет», — к Элу Марта, больше не к кому.

Райс, казалось, сейчас сцепит руки на груди и всхлипнет.

— Я думаю, Хью, тебе надо бы вначале... э-э-э... поговорить с Максом Хейнсом. Я так думаю.

— Макс ведает казино. Какое он имеет отношение к этому делу?

— Ну поговори с ним, Хью. Пожалуйста. Скажи ему, что у тебя на душе.

— Ты же знаешь, что мы не друзья с Максом.

— Макс — головастый мужик. И... ты извини, что я тебе говорю это... Он знает, что тут почем... В общем, такие вещи, о которых ты вряд ли имеешь понятие, Хью.

Эти слова вызвали знакомое раздражение у Даррена.

— Я говорил им, когда пришел сюда, и повторяю это тебе, Банни: мне неинтересно знать о всяких там правилах подпольной игры. Я не заговорщик. Мне совершенно наплевать на казино, на их кассу и на всех этих проныр. Их лошадка чуть не сдохла, но у них хватило ума поискать хорошего ветеринара. Им повезло, Банни. Они вытащили меня из крупного бизнеса на Багамах. И сказали, что у меня будут полностью развязаны руки. Ан нет. Я хочу одного: вести операции отеля.

— Вот и поговори об этом с Максом, Хью. Лучше начать с него, чем сразу взять и огорошить Эла Марта. Согласен?

Даррен изучающе посмотрел в лицо своего ночного управляющего, взволнованное и преданное. Байрон Б. Райс, вечно обреченный быть мягким и боязливым и зваться Банни[1]. Казалось, что это приставшее к нему имя украло у Раиса и сильные проявления личности, и авторитет. Его даже водители разъездных автобусов никогда не звали «мистер Райс».

Даррен вздохнул:

— Хорошо, Банни. Пусть будет по-твоему.

Кабинет Хью Даррена находился в конце короткого коридора, который выходил в широкий вестибюль, где располагалась служба регистрации. На двери в коридор висела табличка: «Только для персонала». В маленьких кабинетах, выходивших в коридор, размещался нервный центр оперативного управления — бухгалтерия, отдел кадров, финансовые и снабженческие службы. Приняв на себя обязанности — но не должность — управляющего отелем, Хью первым делом четко разделил всю свою многосложную деятельность на основные составные части.

Проще говоря, он отвечал за все, что касалось размещения, еды и питья — приобретение, приготовление, ассортимент, обслуживание, на нем лежала ответственность за деятельность всей этой фабрики и внутри, и вне ее; и Хью назначил — это было очевидно — особых людей на особые участки работы. На угрюмого, темпераментного и способного Джорджа Ладори из «Каса Вегас» он возложил все функции, связанные с «пищевым» обслуживанием. Надежного, начисто лишенного чувства юмора Джона Трэйба он продвинул на должность заведующего снабжением напитками и обслуживанием. Въедливого старика Уолтера Уэлча Хью оставил заведовать ремонтно-эксплуатационным хозяйством, при этом дав ему большую свободу, чем он имел раньше, ибо это был мастер своего дела.

Даррену, таким образом, ничего не оставалось, кроме как руководить отелем, подписывать договоры с арендаторами, контролировать персонал, стимулировать торговые операции, проверять работу Ладори, Трэйба, Уэлча и службы регистрации, подчищать ошибки за Джерри Баклером — все, что нужно было делать в течение девяносточасовой недели. Он всегда помнил при этом неписаную первую заповедь отелей: «Если до сих пор ничего плохого не случилось, то случится обязательно».

В свой кабинет Даррен пришел в десять с минутами. Это утреннее время, час или около того отводилось анализу сообщений о деятельности служб и проведенных операциях, подписанию бумаг и коротким совещаниям с кем нужно из персонала. Все это было необходимо, чтобы задать делу нужный ход, и Хью умел это, хотя иногда являлся сюда после сна, а иногда — только перед тем, как у него выпадала возможность пойти поспать.