Легкая боль - [6]

ЭДВАРД уходит налево. Освещается кабинет.

(Она идет в кабинет.) Можно? Ну, как вы тут устроились?

Пауза.

Что же это вы сидите прямо на солнце? Не хотите пересесть в тень?

Освещение очень медленно начинает меркнуть.

(Она садится.) А знаете, сегодня самый длинный день в году. Вот год и разогнался. Помню, на Рождество был ужасный мороз. А весной паводок. К счастью, вы этого не видели. Нам-то здесь ничего, а внизу, в долине, целиком дома заливало. Целые семьи уносило. Вся округа превратилась в озеро. Жизнь замерла. Мы жили собственными запасами. Пили рябиновку. Изучали разные культуры.

Пауза.

А знаете, мне все кажется, что я вас где-то встречала.

Пауза.

Задолго до наводнения. Вы были тогда гораздо моложе. Да, я теперь вспоминаю. Скажите честно, вы никогда не занимались браконьерством? Я как-то столкнулась с одним браконьером. Да. Это было зверское изнасилование. Просто скотское. На склоне, прямо на коровьей тропе. Ранней весной. Я выехала покататься на пони. Он лежал у самого обрыва. Лицом вниз. Я подумала, что он убит. Откуда мне было знать? Я спешилась и подошла к нему. Он вскочил на ноги, я услышала, как моя лошадь убегает. Небо сквозь ветки, синь. А моя голова в грязной луже. Это была безнадежная борьба.

Пауза.

Я ее проиграла.

Пауза.

Да, здесь тогда было неспокойно. В тот раз я впервые выехала одна.

Пауза.

Уже много лет спустя, когда я стала мировым судьей, я увидела его на скамье подсудимых. Его судили за браконьерство. Тогда-то я и узнала, что он браконьер. Правда, особенных улик не было. И я освободила его, ограничилась предупрежденьем. Помнится, у него уже была борода, рыжая. Мерзкий ублюдок.

Пауза.

О, да вы вспотели! Можно я вытру вам лоб платком? Вам жарко? Может быть, душно? Не хватает воздуха? Или… (Встает и идет к нему.) Вообще-то становится прохладно. Скоро стемнеет. Наверно, уже смеркается. Так вы позволите? Можно? (Вытирает ему лоб.) Вы разрешите?

Пауза.

Ну вот, так лучше. Теперь щеки. (Посмеиваясь.) Это ведь женское дело, правда? А здесь нет женщин, кроме меня. (Облокачивается на ручку его кресла. Вкрадчиво.) Скажите, а у вас есть женщина? Вам, наверно, нравятся женщины. Вы когда-нибудь… думаете о женщинах?

Пауза.

А вами когда-нибудь увлекались?

Пауза.

Я уверена, что вы могли нравиться. (Идет к своему стулу.) Не то, что сейчас, конечно. Слишком уж гадко от вас пахнет. Просто омерзительно.

Садится. Пауза.

Теперь, я думаю, вам не до секса. Но вы хотя бы понимаете, что для других секс много значит? Сказать по правде, вы были бы забавны, не будь вы такой ужасный. Впрочем, вы и так забавны, по-своему. (Заигрывая.) Поговори со мной о любви. Давай говорить о любви.

Пауза.

Господи, что вы такое говорите. Какая гадость. Да вы знаете, что в молодости я любила… я любила… я просто обожала… Боже мой, да что вы на себя напялили? Разве это свитер? (Встает и идет к нему.) Весь замызганный. Вы что, в грязи валялись? (Легкая пауза.) Вы ведь не валялись в грязи? А что у вас под свитером? Ну-ка. (Поднимает его свитер.) Вам не щекотно? Нет? Боже мой, это что, жилетка? Чудеса, просто чудеса. М-мм, да вы крепкий старик. И вовсе вы не похожи на студень. (Опирается на ручку его кресла.) Вам нужна хорошая ванна. Настоящая ванна. Поскрести вас хорошенько. По-настоящему поскрести.

Пауза.

Ну так как? Вам понравится. (Обнимает его одной рукой.) Я буду ухаживать за тобой, кошмарный ты парень, и называть тебя Барнабас. Кажется, темнеет, Барнабас? Глаза, твои глаза. Твои огромные глазищи.

Пауза.

Мой муж никогда не догадается, как тебя зовут. Никогда. (Становится на колени возле его ног. Шепчет.) Ведь это меня ты там ждал? Ты поэтому стоял там? Ты увидел, как я собираю васильки на поляне, в своем фартуке, в нарядном платье, и пришел, и стоял, мой бедненький, у калитки, и простоял бы так до самой смерти. Бедный Барнабас. Я уложу тебя в постельку и буду беречь твой сон. Но сначала ты должен хорошенько вымыться. Я накуплю тебе всякой всячины, чтобы ты не скучал. Игрушечек. Ну и что, что на смертном одре. Почему бы тебе не умереть счастливым?

Слева входит ЭДВАРД.

ЭДВАРД. Ну, что там?

ФЛОРА. Не входи.

ЭДВАРД. Что такое?

ФЛОРА. Он умирает.

Освещение продолжает медленно меркнуть.

ЭДВАРД. Умирает. Он и не думает умирать.

ФЛОРА. Говорю тебе, он очень болен.

ЭДВАРД. Он не умирает! Ничего похожего. Он еще тебя похоронит.

ФЛОРА. Этот человек безнадежно болен.

ЭДВАРД Болен? Ты врешь, шлюха. Пошла вон!

ФЛОРА. ЭДВАРД…

ЭДВАРД (жестко). Убирайся.

ФЛОРА выходит.

Добрый вечер. Что это вы сидите в таком мраке? Да вы разоблачайтесь. Можете вообще раздеться. Чувствуйте себя как дома. Оставайтесь хоть в чем мать родила. Располагайтесь свободно. Вы что-то сказали?

Пауза.

Вы что-то сказали?

Пауза. Он садится на стул.

Ну хорошо, расскажите мне о своем детстве, а?

Пауза.

Чем вы увлекались? Бегом? Плаваньем? А по шару не любили стучать, в крикет? Кстати, кем вы играли? Случайно не левым защитником? А может, на скамейке сидели?

Пауза.

Я и сам поигрывал. За район, в основном. Когда у ворот, когда седьмым номером.

Молчит, щурится.

Когда у ворот, когда седьмым номером. Был у нас один парень, Кэвендиш. Очень смахивал на вас. С левой руки ворота сшибал. Никогда не расставался с кепкой. Прекрасно играл в вист. На последней руке. И всегда предпочитал распас