— Тринь-динь-динь, — задребезжали — завибрировали от смеха слушатели. Они смеялись так звонко, что на лицах некоторых грезящих ловцов возникло выражение большого удивления. Кто-то рассмеялся и поменял позу. Кто-то громко вздохнул. Один даже пропел шуточный марш.
— Я спущусь в бункер и сделаю то, к чему призван, — провозгласил Кайа. — Я чувствую, как жарко становится там, внизу! И Кайа потер ладони в предвкушении.
— Почему наш прекрасный брат так жалобно стонет? — спросил Тайа, глядя на одного из ловцов. Губы брата непрерывно шевелились.
— Тот, кого он почти что поймал, соскочил и оказался за пределами золотого рукава, — расшифровал Кайа. — Но ничего, скоро он вернется. Кайа снова присмотрелся к губам светового брата. — Он ему транслирует про свет, — прочел по губам он.
— Что будет с нашим братом? — спросил его Тайа. — Раз мы его не поглотили?
— Иаким сказал, если не поймает при жизни, поймает, когда тот покинет свое талатонское тело, — ответил Кайа. Он еще раз сверился со списком и кивнул: «Все правильно».
— Эйда! — услышали они возглас Вайю, караулившего свою женщину, и Кайа с Тайей переключили внимание на него.
— Знаешь ли ты, сколько проспали талатонцы до встречи с ловцами? — спросил его Кайа, но влюбленный Вайю никак не отреагировал, только вздохнул и продолжил наблюдать за девушкой.
* * *
— Джаеш? Сони испуганно уставился на пустое кресло с аккуратно сложенным на спинке, синим пледом.
— Самолет выравнивается, — произнес он вслух, обращаясь к невидимому Джаешу, и самолет в самом деле начал выравниваться. У Сони заложило правое ухо. Он никогда не страдал перепадами давления, а потому удивился. Вслед за этим он ясно услышал внутри заложенного уха прекрасный, женский голос. Женщина пела что-то о любви. Сони ударил ладонью по уху.
— Мы совершим экстренную посадку на воду, — объявила стюардесса. Она улыбалась, а сама думала о том, что только что стала свидетельницей чуда. У самолета отказали все двигатели, и никто из экипажа не представлял, как вообще такое возможно — лететь без двигателей.
— Прошу всех оставаться на своих местах и сохранять спокойствие, — сказал мужской голос из динамика. — Специальные плоты надуются автоматически при посадке. Спасательные катера уже в пути. Все под контролем.
Пассажиры, переключив внимание на жилеты, утихомирились, а Сони сидел, как громом пораженный, пребывая в тумане неосознанности, из которого его вывела нависшая над ним фигура стюардессы.
— Мой друг, вероятно, вышел в туалет, — озабоченно сообщил он ей.
— Оставайтесь на месте и наденьте спасательный жилет. Я сейчас проверю, — профессионально улыбнулась та и ушла.
Сони разложил жилет на сидении Джаеша. Маленькая девочка, сидевшая позади кресла Джаеша, медленно стянула плед. Сони посмотрел в зазор между креслами и увидел, как она заворачивает в плед Джаеша свою куклу.
— Туалет не занят, — обеспокоенно сообщила вернувшаяся стюардесса. — В настоящий момент мы проверяем грузовой отсек. Приготовьтесь, пожалуйста, к посадке.
Железная муха вдруг почувствовал свою полную беспомощность. Ни его жизненный опыт, ни полученные в городе богов знания, ни даже путешествие в золотой рукав не помогли ему спокойно принять исчезновение Джаеша. — Не мог же ты просто взять, да испариться? — мысленно обратился к нему Сони.
Дальнейшие события разворачивались слишком быстро, чтобы успевать о чем-то думать. Сони чувствовал себя, точно был в невесомости. Время стало другим, и он был другой. Это, пожалуй, единственное, в чем не было сомнений. Джаеша так и не нашли. Самолет приводнился, и салон стал быстро наполняться водой. Пассажиры выстроились у выхода, как отряд хорошо организованных муравьев. Сони же направился прямиком в багажный отсек. Вода, несколько секунд назад доходившая до колена, была уже по пояс, а он все раскидывал плавающий вокруг багаж, и продолжал звать Джаеша. На поднятой над водой руке тракус вдруг заиграл всеми цветами радуги.
— А-а, ты слышишь меня! — обрадовался Сони. Быстро вскарабкался по ступенькам обратно в салон, добрался до люка и выбрался наружу. Один из мужчин протянул ему руку, и Сони выбрался из ледяной воды на плот. Девочка заботливо накрыла его плечи синим пледом. На глазах у Сони воды океана сомкнулись над железной птицей.
