Легион «Проклятых» - [17]

Ужин, немного времени на отдых и сон. Все как всегда.

Последующие пять дней, мы тренировались, стояли в ожидании удара конницы, как выразился Грен, учились не бояться вида мчащихся на нас всадников. Но вот настал день х, час ч, минута м.

Мы снова стояли строем, плечом к плечу наклонив копья, на нас, как и десятки раз до этого мчались всадники, но все было иначе. Сегодня они не отвернут. Да скорость была небольшая, дабы при столкновении избежать гибели и серьезных травм. Вроде бы, мы все это уже проходили и страха быть не должно, но он был. Ладони вспотели и скользили по древку, веки часто моргали, тело напряглось. Боковым зрением было заметно, как один из солдат попытался отступить, но стоящие за его спиной соратники не позволили ему разрушить целостность строя. Все ближе и ближе к нам конница и удар!…

В первое мгновение мне показалось, что нам пришел конец, наши копья длиннее, нежели у всадников, пусть и немного, но это оказалось весьма значительным моментом. Из двенадцати в строй вломились только трое. Можно сказать, это моя судьба, получать все плюхи из возможных, так как один из прорвавшихся наездников оказался напротив меня. Удар конской груди, отшвырнул меня назад и я оказался бы под копытами коня, если бы не наш плотный строй. Грудь коня вдавила меня в позади стоящих солдат, весь воздух выдавило из моей груди, а новой не было возможности вдохнуть. Еще бы чуть-чуть и я бы задохнулся, но напор ослаб и конь, награждаемый со всех сторон тычками, всхрапывая, попятился назад. Всадники, под победные крики нашего отряда, взбирались на коней и отправились на исходную позицию. Наша радость была искренней, мы наконец смогли это сделать! Мы победители!

Вот наездники построились и снова ринулись на нас, но в этот раз страха не было, было лишь упоение победой и какое-то нервно-радостное предвкушение.

* * *

— Стройсь! Смирно! — мы вытянулись, перед нашим строем встал мастер Грен — Я обучил вас всему, чему было возможно за столь короткий срок. Вы отправляетесь в поход. Для кого-то это станет первым и последним сражением в его жизни, для кого-то просто последним. Многие из вас погибнут, но остальные получат в награду за храбрость — свободу. Помните, то чему вас здесь обучили, не показывайте врагу спину, защищайте соратников, и ваши шансы на выживание повысятся. Налево! Шагом марш!!!

Синхронно развернувшись и печатая шаг, мы направились к общему построению. Наш легион готовился к отправке, то тут то там, очередной отряд занимал свое место в походной колоне. Туда направлялись и мы, гармонично вливаясь в поток. Наше дыхание вырывалось в мир жидкими клубами пара. Лето уже закончилось, и наступила осень, и стало ощутимо прохладнее, не смотря то, что утро было уже в полном разгаре, иней на земле только-только начал таять. Наша подготовка длилась всего четыре месяца, но как мы все сильно изменились за этот краткий срок. Теперь в одном строю шли бывшие убийцы, воры, обманщики — ставшие солдатами. Мы переродились, остался маленький, последний шажок и мы обретем свободу, с нас снимут клеймо. Теперь я понял, почему наше название «Легион Искупления». Меня наполняла гордость от этого факта, ведь я выдержал все трудности и испытания. Я солдат. Моя мечта исполнилась пусть и таким нелицеприятным способом. Утро было чудесным.

— Стой!!! — вырвал меня из раздумий зычный голос. Перед нами стоял офицер. Грен передав нас ему по все форме, пошел прочь, — Меня зовут лейтенант Ларс, обращаться ко мне только так и по уставу. С этого мига я являюсь вашим непосредственным командиром, исполнять мои приказания незамедлительно и без раздумий. За мной шагом марш!

И снова мы отбиваем ногами общий ритм. Ритм войны. За спиной будто выросли крылья, и тяжесть походного мешка была практически не ощутима. Пройдя еще немного, мы встали на свое место в общей колонне. То и дело на мое лицо выползала улыбка, радость так и рвалась наружу, дни тяжелых тренировок окончены, настало время действовать и это наполняло меня энергией.

Я ждал чего-то. Чего именно? Наверное, напутственных речей, выступления высокого командования, чего-то что торжественного. Но ничего подобного не произошло, все были в сборе, поле, бывшее нашим лагерем, снова пустовало. Последние палатки складывались и грузились на телеги и только виселицы остались стоять на своих местах, правда, веревок на них уже не было. Мы стояли в томительном, напряженном ожидании. Вот всего было готово к отправке, и…сигнал горна сообщает нам команду выступать. Я испытал разочарование, ни какой тожественности не было и в помине, но хорошего настроения этот факт не сильно убавил. Ощущать гул земли, которую мы заставляли стонать под нашими ногами, было приятно. Появлялось ощущение могущества, значимости, ведь поодиночке мы никто, но зато вместе — несокрушимая сила!

Шагать было приятно, тяжесть рюкзака не доставляла особых неудобств, и потому, я погрузился в размышления.

За проведенное мною тут время, я сильно изменился внешне. Мое тело теперь стало стройным и мускулистым, не так как у многих, но все же. Появились шрамы, откушено ухо, да и лицо вроде стало немного иным. Интересно узнает ли меня мама, когда я вернусь домой с наградами? Что она скажет, когда увидит, как сильно я изменился? Да и мое отношение к моим соратникам тоже претерпело изменения. Раньше я смотрел на них, как на отбросов общества, не заслуживших ничего кроме смерти и забвения. Но узнав истории некоторых из них, я поменял свое мнение, их путь в темницы, на дно общество не редко были схожи с моим. Жер — кузнец по профессии, ударил мелкого аристократа, поскольку он был в подпитом состоянии и не смог выдержать тех ругательств, которыми тот «заплатил» за его работу. Нет. Все правильно, за такие дела стоит наказывать, но не смертной же казнью! Жер всего лишь сломал ему нос. Могли бы штраф наложить, заставить работать на рудниках, однако он идет вместе с нами в строю.