Легион Проклятых: Омнибус - [58]

— У вас нет Адепта Сороритас, — ледяным тоном произнесла палатина Сапфира. — Мои сестры и я будем находиться в подземелье под Мемориальным мавзолеем и охранять останки Его святейшества.

— Мне нужны твои воины.

— Ты их не получишь. Мне жаль.

Сдиратель и сестра обменялись тяжелыми взглядами.

— Вы будете следующими, когда противник сомнет наши ряды.

— У тебя свои приказы, труп-капитан, у меня — свои.

— Мои приказы — защищать живых.

— Боюсь, мои — нет, — резко произнесла Сапфира. — Сегодняшние потери печалят меня, но не больше, чем комфорт и духовное просвещение, которое принесут будущим поколениям священные мощи Умберто. Видишь, труп-капитан, ты беспокоишься о живых, а я — забочусь о будущем.

Губа Керша скривилась. Они не придут к общему знаменателю.

— Жителям понадобится прикрытие, — с сожалением произнес Керш.

— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовалась палатина Сапфира.

Ее голос был холоден, как сталь.

— Мы вооружим их, — ответил труп-капитан.

— Невозможно, это… — начал Олифант.

— Ересь, — закончила Сапфира. — Это противоречит Декрету Пассиву. Если мы переживем Злобокост, то будем казнены за ересь.

Керш кивнул, вспоминая инцидент в Святом Этальберге.

— Именно поэтому Лазлонгия зачислит их рекрутами на службу в Похоронную Гвардию. Они будут официально находиться под командованием лорда-лейтенанта и понтифика, как планетарного губернатора.

— Мне это не нравится, — произнесла Сапфира после короткой паузы. — Словно вы затеваете что-то коварное.

— Я не спрашиваю вас, нравится ли это вам, или нет, — отрезал Керш. — И я вижу в этом необходимость.

Он перевел взгляд на лидера Похоронной Гвардии.

— Господин, вы хотите превратить гражданских в элиту сил самообороны?

— Нет, — произнес Керш. — Я хочу, чтобы это сделали вы. Уверен, в такой критичной ситуации, Департаменто Муниторум одобрит мое решение.

Проктор Краски на мгновение задумался над предложением труп-капитана. Наконец ветеран произнес:

— Жители мира-кладбища — в основном копатели и ряботяги. Многие не умеют читать и даже писать, кроме самых простейших молитв. Плюс большое количество женщин и детей. Ни у кого из мужчин нет боевого опыта.

— Они знают, какой конец лазружья самый опасный? — произнес Керш.

— Думаю да, — ответил Краски, пережевывая табак.

— Что ж, пока они будут направлять оружие на врага, я буду рад.

Кнут перевел взгляд на Олифанта.

— Женщины и дети могут образовать молитвенный кордон внутри периметра.

Взгляд понтифика уперся в пол. Экклезиарх выглядел несчастным.

— Сестра права. Декрет Пассив — не препятствие, которое нужно обойти. Это — закон Бога-Императора.

— Как бы вы не относились к своим подданным, — произнес Керш, обращаясь к нему, — цертусийцы — ваши войска. Когда враг атакует, они будут сражаться за свои жизни. Все, о чем я прошу — чтобы они сражались еще и за жизни других. Понтифик, разве Бог-Император не сражался за вас?

Понтифик посмотрел на стеклянную крышу над ним.

— Да, — наконец произнес он.

— Эти недоноски против чертовых берсеркеров Двенадцатого легиона? — воскликнул Скейс. — Ты с таким же успехом можешь предложить им самим лечь на алтарь Кровавого Бога.

— Есть и другие опасения, — произнес Эзраки, попытавшись перевести внимание Керша от Скейса.

— Апотекарий?

— Разве разумно вооружать людей, чьи братья и сестры стали аватарами одержимости?

— Что мы знаем об этом безумии? — спросил труп-капитан.

— Только то, что это — не психическое расстройство, — ответил апотекарий. — И, похоже, оно не передается как вирус или инфекция. Это какая-то манипуляция над сознанием. Мужчины менее подвержены безумию, нежели женщина, а молодежь — меньше чем старики. Все, что мы знаем: трансформация цертусийцев непредсказуема, и первый симптом — убийственное кровопролитие. Я полагаю, что здесь не обошлось без влияния кометы, но это — всего лишь мои предположения.

— Я так понимаю, нет гарантий по излечению?

Эзраки осклабился.

— Только выстрел в голову и сердце.

— Влияние на нас? — запросил информацию Кнут.

— Помимо докладов о галлюцинациях и плохом сне, похоже, мы не подвержены тлетворному воздействию. Есть много причин — соблюдение ритуалов, психоиндокринация, но опять же, я не знаю наверняка. Нужно провести тесты.

— Это не потребуется, — произнес труп-капитан. — У меня есть для тебя другое задание.

— Сэр?

— Я хочу, чтобы ты без промедления приступил к ритуалам извлечения прогеноидов из всех Сдирателей, служащих Ордену более десяти лет, — угрюмо произнес Керш.

Произнесенные труп-капитаном слова повергли присутствующих в шок, раздались возражения.

— Керш? — произнес Эзраки, пропустив формальности.

— Мы противостоим врагу, который, обычно, не оставляет после себя выживших.

— Ты готов к нашему поражению, — огрызнулся Йоахим.

— Мы — яростные воины. Мы ожидаем лучшего, но готовимся к худшему. Если мы падем, и, клянусь кровью Катафалка, я не надеюсь, что этого не случится — мы должны встретить наш конец, зная, что наше наследство будет жить и перейдет другому поколению. Мы делаем это в интересах Ордена, а не для себя. Я не прошу вас, Дорн просит, чтобы обезопасить как настоящее, так и будущее Империума.