Легион - [3]

Господи, если ты есть, пусть меня, а не ее...

Господи, но тогда ведь я ее не увижу!

Они уже встали, чтобы уйти, и она вдруг спросила:

- Алек, ты еще ведешь свой расчет?

- Бросил, - ответил он удивленно.

- А я веду.

Она улыбнулась, но улыбка была не ее, и она не пошла к себе, а глядела им вслед.

В Просторе было почти темно, и свистки торопили их. А когда он понял и ринулся назад, сектора уже перекрыли, и некуда стало бежать.

Он давно уже не стонал от ран, но сейчас он стоял в своей конуре и мычал от тоски.

Ее группу три раза отводили назад. Седьмая, шестая и опять седьмая цепь. Господи, сволочь ты такая, неужели первая цепь? Господи, я ничего такого не сказал, только пощади! Меня, меня, меня, а не ее, господи!

Он все-таки увидел ее в передней цепи. В первый раз он боролся с Сигналом - и проиграл. Ноги шли, руки стреляли, и только глаза были его.

Раньше он не смотрел, как выметают первую цепь. Отсюда не видно, кто где. Просто серебряные искорки в черном дыму. И - все. Погасли.

Он все равно смотрел. Ноги шли, руки стреляли, а он смотрел. Оказывается, когда распыляют, не сразу исчезаешь. Разбрызгиваешься в облачко, а уж потом...

Только его не распылили. Он прошел весь бой до конца, до серебряной стены, и вывел с собой четверых.

И они сидели с Альдом вдвоем, потому что больше некуда было идти.

- ... - говорил Альд. Он глядел, как шевелятся губы, но ничего не понимал.

- !.. - говорил Альд. Он хотел что-то понять, но не смог.

Ушел к себе, повалился, уставился в потолок. И его отключили.

- Алек! - говорил Альд.

Двадцатый бросок думал он, чего же они тянут, сволочи?

- Алек! Дубина ты штурмовая! Слышишь, что я говорю?

Он вяло покачал головой.

- Алек, слушай, тут что-то не так.

Все не так, подумал он.

- Когда распыляют... это не уничтожение, понимаешь? Какой-то переход... пространственный?

Он остановился, глядя на Альда, и сразу Сигнал толкнул вперед.

- Может попробуем, а?

- Ты спятил, - сказал Алек. В первый раз он что-то сказал, и Альд облегченно вздохнул.

- А что нам терять?

- Сигнал, - сказал Алек. - От него не уйти.

- А помнишь, как Инта? Выкатиться из цепи - и все.

- Алрх! - властно сказал Алек. - Примешь группу... если я... того.

Черные вихри гуляли по черной земле, светлые тени текли, пробиваясь сквозь мрак, и стены Казармы уже серебрились вдали.

Он шел вперед без мысли и без боли - просто шел. Он шел, и шаги привели его в нору; он скинул форму, принял душ, лег - и его отключили.

...Они шли по еще живой лазурной траве, и с белесого неба вроде бы даже пригревало.

- Меня зовут Алек, - сказал он, и старший обернулся к нему. Такой вот красавчик три на два, весь в шипах, наростах и вздыбленной чешуе.

- Алоэн, - булькнул он и хвостом дернул по ногам. Слева шел человек по имени Альд, справа двуногий и двурукий Алул. Хорошая группа, подумал он, будет с кем говорить, если вернусь, и тут шатнулась земля и все расплылось - это их накрыли полем, до поры прикрыв от огня

2. НЕСТАНДАРТ

Темно-синее небо Латорна, думал он. Очень темное синее небо, и плывут облака... Я лежу потому, что ранен, думал он. Я ранен, и поэтому можно лежать и глядеть, как плывут облака.

Он открыл глаза и увидел мятущийся прах. Черные струи, кружась, заметали его; это было невыносимо, и он встал. Он шел сквозь мрак и сквозь боль и думал: почему я здесь? Как случилось, что я здесь?

- Я умер, - сказал он себе. - Я умер, но тогда был Латорн, было небо и были облака.

- Чепуха, - сказал он себе. - Если умер, нет уже ничего.

- Есть, - ответил кто-то другой. - Легион. Сборище мертвецов.

Он стоял, хотя его толкало вперед. Его толкало, а он стоял и думал: это сказал Алек. Какой Алек? Не знаю никакого Алека! Нет, знаю. Он был со мной в бою. Он ничего не говорил. Он сказал: "Меня зовут Алек", - и больше ничего.

Было очень трудно стоять, и он пошел. Я ранен, подумал он. Я ранен и сейчас упаду. Нет, я не упаду. Все раны заживают, пока идешь. Откуда я это знаю? - подумал он. Тут что-то не так, подумал он. Надо начать сначала, подумал он.

- Меня зовут Альд, - сказал он себе.

О Легионе говорил Алек. Он не мог мне об этом говорить, потому что сегодня я видел его в первый раз. Я не мог его видеть сегодня в первый раз, потому что я знаю, какой он в бою, как не мог бы узнать за один раз.

Боль исчезла, и он заспешил, догоняя своих. Они шли вчетвером: Старший, Алек, Алул и Альд, и пока не стоило говорить.

Мы - молодцы, подумал он, всего двоих в четвертой цепи. Сегодня мы будем говорить, подумал он, сядем за столик в Просторе и будем говорить.

И они сидели вдвоем, потому что Алул не стал говорить. Многим не надо говорить, они в себе и для себя. Не все человечества возникли из стадных существ, подумал он улыбнулся. Эта мысль была его мыслью, из Латорна, а не из Легиона.

- Алек, спросил он, - ты помнишь меня?

Алек качнул головой. Верзила с железным лицом и челюстью на двоих, знакомый, словно мы с ним не расставались всю жизнь.

- А я тебя помню. Будто ты был старший, а я шел в бою справа и позади.

- Врешь, - ответил Алек.

Место, где спят, почему-то зовется норой. Как сюда влезет Алек, если и мне тесно? Почему же я так за него уцепился?