Легенды темного тысячелетия - [54]

Отчаянные перемигивания, вполне возможно, в некотором роде заменяли несчастным утраченные языки, но если они и общались таким способом, то ни Элогий, ни остальные десантники понять их не могли. Кроме того, немые слуги, похоже, не были способны и на другие формы контакта, поскольку никак не отреагировали на брата Лонгиния, пытавшегося объясниться с ними при помощи жестов.

Вначале Элогий закончил осмотр, а затем и Кириакис, нечленораздельно прорычав, признал свое поражение: разум этих слуг по своей природе был слишком близок к машинному, чтобы его смог прочесть псайкер. Кай предложил одному из слуг стило, хотя тот не только не притронулся к письменным принадлежностям, но даже словно и не заметил их. Становилось очевидным, что эти люди никогда не выдадут своих секретов.

Элогий поманил за собой библиария и направился к выходу.

— Я сбит с толку, брат Кириакис, — признался капитан.

— И в самом деле, все это более чем странно, — отозвался псайкер. — Нет ни малейших сомнений, что крепость возведена руками нашего великого ордена. Оставленные вещи вполне соответствуют нашим правилам, в архитектуре нет отступлений от требований Кодекса, и здесь ощущается дух столь же чистый, как в самом сердце Макрагге. У меня нет повода сомневаться в том, кто построил крепость, хотя я и не могу сказать зачем.

— И при этом никто до нас здесь не мог высадиться? Ты в этом точно уверен?

— Абсолютно. До флота Камидия никто прежде не проникал вглубь Предела Пируса, а если говорить о столь удаленной системе, как Элизий, то мы должны быть первыми сынами Жиллимана, ступившими на поверхность этой планеты. Конечно, я все еще жду сообщений от своих собратьев, хотя уверен, что они подтвердят: ни один Ультрамарин ранее не высаживался в этом мире.

— Ни один… и все же мы видим целую крепость, приспособленную для проживания наших собратьев, — заметил Элогий.

— Верно, — сказал Кириакис. — Мне надо подумать. Впрочем, сомневаюсь, что ответы отыщутся скоро.

— Буду молиться об этом, — пообещал капитан, удаляясь по коридору от достопочтенного библиария. — Да, буду молиться.

Элогий склонился в молчаливой молитве; лишь губы его шевелились, придавая форму словам катехизиса Ультрамаринов, пока капитан пытался отыскать в глубинах собственного сознания причину, по которой судьба привела его на Элизий, и понять, что их ожидает.

Молитва успокаивала, но, к сожалению, ответов дать не могла. Капитан поднялся с колен и прошествовал по часовне, лязгая подошвами тяжелых ботинок по холодному каменному полу.

Он подошел к стене с огромным гобеленом, закрывавшим ее почти полностью. Элогий остановился перед реликвией и почтительно опустился на колени. В этот самый момент сквозь камни стен пробились последние солнечные лучи уходящего дня.

Изображение на гобелене было вполне традиционным. В центре возвышался всемогущий Император, представленный в профиль и решительно идущий вперед, взгляд его был устремлен куда-то за пределы полотна. За спиной Императора простирался пейзаж с высокой горой — должно быть, символизирующей его власть, а над головой сиял нимб из шести звезд, ярко сверкающих в ночи. Левой рукой он касался правого плеча, и между пальцами струилась кровь. По щеке катилась одинокая слеза. Элогий не сомневался: все вокруг него и в самом деле построено Астартес. Подобной человечностью, как на этом мрачном портрете, бессмертного Императора наделяли исключительно космические десантники; никто, кроме них, не знал настолько хорошо своего спасителя.

Элогий поднялся и неторопливо направился к единственной двери часовни. Но не успел он выйти, как в проеме возник Кай, поприветствовавший капитана многозначительным взглядом. Элогий сразу понял, что десантнику есть что сказать, но предпочел не нарушать молчания внутри часовни и потому вышел, прежде чем заговорить.

— Новости, Кай? — произнес Элогий, шагая по тускло освещенному коридору.

— Капитан, брат-библиарий Кириакис просит вас о встрече.

— Хорошо. Веди.

— Вот передатчик, которым они воспользовались, — показал Кириакис на огромный деревянный стол, стоявший посреди самого просторного и, видимо, служившего для собраний помещения крепости. Помимо уже привычных каменных стен, в этом зале из пола к потолку тянулись толстые металлические опоры, а свод был обит стальными пластинами; красоту здесь принесли в жертву безопасности.

— Этот? — произнес Элогий, и библиарий кивнул:

— Пелей подтвердил.

Десантник, стоявший у дальней стены, кивнул.

Не разбираясь сам в подобных вопросах, Элогий без малейших возражений положился на его мнение. Итак, на столе между капитаном и библиарием стоял передатчик, с которого сорвали кожух, а провода подключили к многочисленным ауспикам, сенсорам и приемникам, используемым хитроумным Пелеем, чтобы извлечь из этой коробки все ее тайны.

— Скажи, Кириакис, что это нам дает? — спросил Элогий.

— Передача не была завершена, капитан. Мы получили не все послания.

— И о чем они говорят?

— Нападение сил Хаоса. Они сообщают, что подверглись нападению со стороны Хаоса. — Кириакис умолк, а Элогий нахмурился.

Капитан отвернулся от стола и жестом приказал Эстариону следовать за ним. Вдвоем они пересекли зал и зашагали по темным крепостным коридорам. Внешние стены форта были лишены оконных проемов, и свет проникал только сквозь случайные щели между камнями.