Легенды первых лиц СССР - [18]

— Больше всего Брежнев любил ездить на хоккей с министрами обороны, сначала с Гречко, а потом с Устиновым. Все трое были страстными болельщиками ЦСКА. Болел за ЦСКА и председатель Верховного Совета СССР Николай Подгорный. Черненко хоть и дружил с Леонидом Ильичом, но более симпатизировал «Спартаку», а Юрий Владимирович Андропов формально считался болельщиком «Динамо», хотя мне кажется, был равнодушен к игре. Не очень любили хоккей Суслов и Пельше, так, за компанию приезжали в Лужники.

Министр обороны СССР Андрей Гречко настолько любил ЦСКА, что мог вспылить, если его команду обвиняли в слабой игре. Офицер 9-го управления КГБ Евгений Дмитриевич Родионов, охранявший маршала с 1973 по 1976 год, вспоминал:

— Он болел за спорт. А вы знаете, что такое тогда был спорт. А ЦСКА — это вообще отдельная тема, особенно хоккей, футбол. Я могу пример привести. Был такой случай, мы взяли на подмену одного сотрудника Альберта Серёгина. И когда он ехал с министром в машине, они стали разговаривать. «Ну, как там у нас?» — спросил Гречко про спортивные успехи армейцев. Серёгин сказал, что ЦСКА проиграл, команда плохо играла. Маршал говорит водителю: «Николай, останови машину». Николай остановил машину, он говорит: «Товарищ капитан, выйдите из машины!» Вот такие случаи были.

Автору пришлось как-то наблюдать почти половину Политбюро во время матча ЦСКА — «Спартак» во второй половине 1970-х. В те годы это было настоящее московское дерби, принципиальнейший поединок, и, как правило, борьба шла очень упорная, вне зависимости от того, какие места команды занимали в данный конкретный момент. Поскольку сидел я в девятом секторе лужниковского Дворца спорта, то правительственная ложа находилась аккурат напротив, и я мог между делом наблюдать за поведением государственных лидеров. На игре были Брежнев, Устинов, Черненко, Андропов, Пельше и Суслов. Особых внешних эмоций руководители партии и правительства не проявляли. Живее других были Черненко и Устинов, которые время от времени обменивались какими-то фразами. Лицо Леонида Ильича больше напоминало застывшую маску, но как только армейцы забивали гол, он улыбался и даже аплодировал, хотя и без особого энтузиазма. А вот Суслов совершенно не интересовался тем, что происходит на площадке. Пришёл он на игру с ребёнком, по виду дошкольного возраста, которому, по всей видимости, было так же скучно, как и его деду. Малыш вертелся, а Суслов то и дело одёргивал его. Больше, кстати, я его на хоккее не видел…

Юрий Чурбанов рассказывал:

— Обычно приезжали во Дворец спорта незадолго до начала игры, поднимались на второй этаж. Сначала, насколько я помню, ходили по лестнице, а потом, наверное, к Олимпиаде, построили лифт. За правительственной ложей было специальное помещение для отдыха. Стояли там и столики с напитками и закуской. Бывало, что выпивали все, кроме Суслова, по рюмке, а затем шли смотреть игру. Ассортимент напитков был не особенно широким: «Зубровка», «Столичная», коньяк. Болели достаточно спокойно, но довольно громкие обсуждения шли в перерывах. Помню, как-то была игра ЦСКА — «Динамо», и армейцы проигрывали. Леонид Ильич после первого периода стал подначивать Устинова: «Вот, как же так, столько денег на команду выделяется, а они проигрывают…» Министр обороны отшучивался: «Ничего, сейчас исправятся». И действительно, как правило, в присутствии Леонида Ильича ЦСКА у «Динамо» выигрывал. А вот «Спартаку» армейцы могли проиграть…

А ещё в перерыве для развлечения играли в домино. Или парами: Брежнев с Устиновым, Черненко с Андроповым, или каждый за себя.

Леонид Ильич, когда ему ещё разрешали врачи, мог во время игры закурить прямо в ложе. Курил он обычно «Новость» или «Краснопресненские». А однажды, когда у него не оказалось сигарет, попросил закурить у меня. Я в то время курил «Кент». Взял он сигарету, прикурил, затянулся и говорит: «Ты, Юра, больше эти сигареты не кури. Наши лучше». С тех пор я в одном кармане носил «Кент» или «Мальборо», а в другом — «Столичные», вдруг ещё раз Леонид Ильич закурить попросит…

Не курил Брежнев только тогда, когда на хоккей изредка приезжал Суслов. Но председатель Президиума Верховного Совета СССР Подгорный игнорировал привычки «серого кардинала». Вот что вспоминает офицер «девятки» Александр Шаров:

— Однажды Подгорный приехал на хоккей. А мне говорят: «Суслов едет!» А Суслов никогда на хоккей не ездил, внук его уговорил. Ну, говорят: «Убери всё, что лишнее». Я знал, что он не любит, ну пепельницы и убрал. Приезжает Подгорный, кричит: «Дежурный! Дежурный». Там начальство: «Зовёт, иди». Я: «Слушаю, Николай Викторович». — «Пепельницу!» Я говорю: «Сейчас Михаил Андреевич приедет, понимаете. А он же не любит». — «Я сказал — пепельницу!» — «Слушаюсь», — говорю. Поставил ему пепельницу.

В своё время, насколько я помню, это было в 1970-х, в лужниковском Дворце спорта запретили курить — всех в перерывах выгоняли на улицу. И диктор Валентин Валентинов (сейчас эта должность называется судья-информатор), который объявлял о забитых шайбах, удалениях и пр., говорил в микрофон: «Уважаемые болельщики, в нашем Дворце спорта не курят». Как-то раз он сказал это в тот момент, когда Леонид Ильич закурил. Как рассказывал мне сам Валентин Валентинович, через некоторое время к нему подошли сотрудники «девятки», охранявшие Брежнева, и убедительно попросили в присутствии Леонида Ильича не произносить эту фразу.