Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола - [16]

А тем временем французские короли Бан и Борс засобирались обратно, ибо узнали, что ненавистный Клаудас в их отсутствие совсем распоясался и чинит великие опустошения в их землях.

Артур предлагал им свою помощь, но короли сказали:

— Не стоит вам сейчас ехать с нами, милорд. Много работы ждет вас дома: надобно установить мир и порядок в вашем родном королевстве. Да и не нуждаемся мы сейчас в английской армии. Ибо на ту богатую добычу, которой вы нас одарили, сможем мы нанять столько рыцарей, сколько потребуется, и собственными силами справимся с Клаудасом. А коли возникнет у нас какая нужда, то клянемся милостью Божией, что немедля пошлем к вам гонцов. И вы, сир, со своей стороны не чинитесь: если понадобится наша помощь, сразу же дайте знать. И обещаем, что без промедления явимся со своими войсками.

Тут вмешался в их беседу Мерлин, который по случаю оказался рядом.

— Не потребуется вам впредь водить свои войска в Англию, — сказал он. — И тем не менее в скором времени вы снова свидитесь с королем Артуром. Ибо ведомо мне, что в ближайший год или два понадобится вам его помощь. И будет он сражаться за вас, как вы недавно сражались за него. Что же касается наших врагов, северных лордов, то все они погибнут в один день от руки доблестного рыцаря Балина Свирепого и его брата Балана.

Вот какое пророчество сделал маг и чародей Мерлин.

Обратимся теперь к мятежным рыцарям, о которых он вещал. После окончания битвы направились они в город Сурхот, расположенный во владениях короля Уриенса. Там они залечивали раны и предавались скорби по многочисленным товарищам, которых потеряли в сражении с королем Артуром. И дошли до них печальные вести о несметном сарацинском войске, что высадилось в их пределах, и о том уроне, который оно чинит их землям. А также узнали они, что некие бессовестные люди творят беззакония, воспользовавшись их отсутствием, — жгут дома, грабят и убивают мирных жителей.

Возроптали одиннадцать лордов и стали жаловаться:

— Что за времена настали! Одна беда идет за другою. Ах, напрасно затеяли мы войну с королем Артуром, теперь не приходится рассчитывать на его защиту. И к королю Лодегрансу не можем мы обратиться, ибо он лучший друг Артура. А что до короля Ройнса, то он сейчас занят собственной войной и навряд ли придет нам на помощь.

Посоветовались они и порешили самостоятельно защищать границы Уэльса, Корнуолла и Севера. Король Идрис расположился с четырехтысячным войском в бретонском городе Нанте, дабы защищать его от нападения с моря. Король Нантрес Гарлотский тоже взял четыре тысячи воинов и осел с ними в городе Виндесан. Восемь тысяч поставили на охрану корнуолльской границы, вдоль которой выстроилась цепочка сторожевых крепостей. Остальные же воины отправились нести дозор на рубежах Уэльса и Шотландии. Мятежные лорды держались вместе и, объединив свои богатства, использовали их для оплаты наемников. А еще они где можно заключали договоры и привлекали новых союзников к своей борьбе. Так, под их знамена встал король Ройнс из Северного Уэльса, который затаил злобу на Артура. Все это время северные бароны копили силы, вооружали новые отряды и запасались провиантом. Ибо были они преисполнены решимости когда-нибудь отомстить королю Артуру за свое поражение в Бедгрейнской битве.

А что же Артур? После отъезда Бана и Борса вернулся он со своими соратниками в город Карлион. И приехала к нему жена короля Лота Оркнейского — якобы с каким-то сообщением, а на самом деле шпионить за королем Артуром. Заявилась она богато наряженная и в сопровождении пышной свиты. А надо сказать, что жена Лотова была дамой весьма привлекательной. И возжелал ее король Артур, и зачали они вместе ребенка, который впоследствии стал зваться сэром Мордредом. Дама эта провела при дворе один месяц, а затем отбыла в родные края. И не знал Артур, что приходилась она ему сводной сестрой, и, следовательно, связь их была греховной.

Пока Артур сражался рядом с французскими королями, а затем устраивал свой двор и предавался любовным утехам, не задумывался он о том, что вот есть королевство Английское, в котором многие его не любят и не признают за правителя. Теперь же, в минуту затишья, ощутил Артур страх и неуверенность в своем будущем. И привиделся ему сон, который только усугубил тревогу (ибо Артур, как и многие его современники, верил в предзнаменования и вещие сны). Снилось королю, что землю его наводнили драконы и гады ползучие, которые убивают людей и сжигают посевы. Будто сражался он с ними на последнем дыхании и не мог победить: змеи жалили его, а драконы испепеляли огнедышащим дыханием. Однако Артур не сдавался — колол и рубил гадов и в конце концов многих из них умертвил, а остальных обратил в бегство.

Пробудился король, но не стало легче у него на сердце. Мрачные предчувствия томили его душу, и, чтобы хоть немного развеяться, задумал Артур поехать на охоту. Кликнул верных рыцарей и отправился в лес.

Почти на самой опушке заприметил он красавца-оленя и, пришпорив коня, поскакал за ним. Однако не заладилась погоня у короля: неоднократно ему казалось, что вот-вот он нагонит и поразит оленя, и всякий раз добыча ускользала. Поневоле тут Артур припомнил сон свой зловещий. Но не бросил он преследования, скакал, пока коня не загнал насмерть. А когда пал верный конь, послал король слугу за новой лошадью. Олень же тем временем скрылся в густом лесу. Присел Артур отдохнуть на берегу ручья и внезапно почувствовал сильную усталость. Веки его опустились, и впал он в некое подобие забытья. Сквозь дрему послышался ему отдаленный лай борзых, и увидел король, как из леса навстречу ему вышел престранный зверь. Никогда прежде король подобных зверей не видел. Самая же главная странность заключалась в том, что лай собачий доносился вроде как у него из брюха. «Что за диво дивное!» — подумал Артур. А зверь подошел к источнику и принялся лакать воду. Причем в то время, пока он лакал, лая и воя собачьего слышно не было. А как потопало чудище обратно в чащу, вновь из брюха его послышались звуки, будто свора борзых идет по следу. С удивлением глядел Артур ему вслед и уж, право, не знал, что и думать. А затем вновь припомнился ему давешний сон, и тягостные мысли овладели королем. Так сидел он, пригорюнясь, пока не заснул по-настоящему.