Легенды II - [185]

Гектор оглянулся на главную улицу, ведущую на север, к воротам Закрытого Города.

— Не все люди уехали, — возразил он тихо. — Только те, кто мог это сделать.

Анаис, проследив за его взглядом, вздохнул.

Ветер с моря летел по улицам Истона, швыряя песок в глаза. Двое людей вспомнили те дни, когда флотилии уже ушли, но спасательные корабли из других стран еще порой заходили в порт. Молодой, недавно коронованный король Гвиллиам, возглавивший кампанию по спасению своих подданных от грядущего катаклизма, отплыл на последнем корабле последнего флота, полагая, что все серенны, желавшие покинуть остров, уже уехали.

Он совсем забыл про Закрытый Город.

Удивляться этому особенно не приходилось. Упомянутый квартал, хотя и входил в его королевство, представлял собой отдельный, замкнутый мирок. Раньше это была исправительная тюрьма для мелких воришек, после Город развился в пестрое общество с собственными законами, понятными только тем, кто жил за его воротами.

При всей его кажущейся закрытости, под его стенами пролегали многочисленные подземные ходы, уподобляя его бобровой хатке или крысиному гнезду. Еще до Сереннской войны, которая закончилась двести лет назад, он делился на два Кольца — Внешнее и Внутреннее. Во Внешнем располагался знаменитый рынок, который охотно посещали все истонцы, проходя за ворота.

Доступ туда открывался раз в неделю, в базарный день, по сигналу большого медного колокола. В воротах всем пришельцам извне давали бирку, и ее следовало сохранить, чтобы выйти обратно, когда колокол вечером возвестит о закрытии. На рынке продавались духи, уносящие за грань реального, полотно и шелк удивительных расцветок, драгоценности, зелья, бальзамы и прочие товары со всех концов света. Одно лишь их разнообразие позволяло догадаться, как дырявы толстые стены Закрытого Города.

Внутренее Кольцо было еще более загадочным местом, куда имели доступ лишь постоянные жители самого Города. В его темных переулках, где стояли дома без окон, вершились иные дела, которые добропорядочным истонцам могли привидеться разве что в страшном сне.

Когда Гектор и его товарищи впервые поняли, что о Закрытом Городе никто не подумал, они попытались обеспечить его жителям отплытие на первом же пришедшем в Истон корабле. Гектор сам отправился в Город, чьи массивные ворота больше не охранялись снаружи. Он распахнул их и предложил испуганным людям по ту сторону спасение. Спящее Дитя пробуждается, сказал он. Скоро оно восстанет и унесет остров Серендаир с собой в море, как предсказал король.

Тогда в Закрытом Городе народу было полным-полно. Люди смотрели на него как на безумного, отворачивались и расходились по своим делам, точно его здесь и не было.

На следующий день, когда Гектор снова вернулся уговаривать их, он нашел ворота закрытыми. К ним была приколота записка, где вежливо, с благодарностью отклоняли его предложение и желали ему всего наилучшего.

Мысль о тысячах живых душ там, за воротами, преследовала Гектора много недель, пока они впятером отправляли с острова других запоздавших, что приходили из-за Великой реки. Он часто приходил туда и стоял под стеной, думая, как бы убедить власти Закрытого Города пощадить свой народ.

Потом беспокоиться стало не о чем. Корабли перестали приходить: море над усыпальницей Спящего Дитяти становилось все горячее, вода закипала в трюмах, и корпуса лопались по швам. Гектор больше не находил в себе сил думать о тех, кто по-прежнему жил за этими стенами и кому было суждено остаться на острове до последнего часа — как и тем, кто гак и не пришел из-за Великой реки.

Как ему самому и четырем его спутникам.

Поздно беспокоиться.

Гектор моргнул от яркого солнца и заслонился рукой.

— Идем, — сказал ему Анаис, блестя серебристыми глазами, и кивнул в сторону гавани.

Гектор чмокнул губами, подзывая лошадь, и пошел за ним.

В гавани горели костры, пепел смешивался с паром, идущим от моря. Канта, Джармон и Севирим, наверно, нашли другие тела или падаль — иначе они не стали бы расходовать драгоценное топливо.

Это зрелище уже не поражало Гектора. После ухода последнего корабля они встречали много таких костров вдоль длинной петли, которую закладывали с юга на север, западнее Великой реки. На восточные земли они решились заехать один только раз — там существовали свои мелкие королевства, чьи правители постановили остаться. Либо они не верили в видение короля Гвиллиама, либо предпочитали умереть у себя на родине. После отбытия Третьего Флота все, кто еще желал уехать, приходили с востока на запад, и Гектор считал своим долгом поддержание порядка именно здесь, на западной территории. С началом голода и болезней бунты и мародерство пошли на убыль, и вдоль западного берега острова пылали очистительные погребальные костры. Они же служили хорошими маяками, посылая сигналы бедствия кораблям в море.

Дым клубился, колеблемый непостоянным морским ветром, и Гектор видел у костров черные тени своих друзей — они сгребали золу и подбрасывали плавник в огонь.

Тень, принадлежавшая, кажется, Анаису, поманила Гектора к себе.

Сквозь едкий, щипавший глаза туман он прошел до конца пристани, где стоял друг его детских лет. Море тихо плескалось, укрытое непроницаемой пеленой. Этот ритуал они совершали уже много раз после ухода Второго Флота. Вот так же, плрчом к плечу, стояли они в тот страшный день, когда поручили своих жен и детей заботам Маквита. Совместное молчаливое бдение возвращало их в ту область Времени, когда жизнь еще имела для них смысл.