Легенды и мифы Невского проспекта - [102]
«Греческая церковь», или церковь во имя Святого Димитрия Солунского, на месте которой выстроен концертный зал «Октябрьский», стояла на так называемой Летней Конной площади, что в то время находилась на берегу Лиговского канала. Церковь строилась в 1861–1866 годах по проекту архитектора Р.И. Кузьмина и предназначалась для проживавших в столице греков. Иконостас и утварь для нее были привезены из Греции. Это было необычное для Петербурга сооружение, построенное в «подлинно византийском стиле». Низкий пологий главный церковный купол, такие же пологие боковые купола, живописные аркады напоминали византийскую архитектуру VI–XI веков.
Церковь принадлежала Греческому посольству и стояла вблизи него. Богослужения велись исключительно на греческом языке. В народе церковь называли «Греческая», или «Посольская церковь».
В 1939 году церковь была закрыта, а в 1961-м – снесена. Как грустно заметил в своем стихотворении с символическим названием «Остановка в пустыне» Иосиф Бродский:
Пересечение Лиговского проспекта с Невским является частью площади Восстания. Впервые официально наименована в 1849 году. Тогда ее назвали площадью к Знаменскому мосту. Мостик через канал вел к церкви во имя Входа Господня в Иерусалим. Церковь была построена в 1804 году по проекту архитектора Ф.И. Демерцова. В народе она была известна как «Знаменская», или «Знаменье». Так ее называли по одному из приделов. Еще ее называли «Павловской», по фамилии известного ученого, лауреата Нобелевской премии Ивана Петровича Павлова, о чем подробнее мы будем говорить во второй части этой книги. Павлов был ее усердным прихожанином, а по одной из легенд, даже венчался в ней. В 1940 году, после смерти Павлова, церковь снесли. Сейчас на ее месте стоит наземный павильон станции метро «Площадь Восстания».
В 1857 году название площади отредактировали, придав ей современное звучание. Теперь она стала называться Знаменской. В феврале 1917 года Знаменская площадь стала одним из центров проведения общегородских революционных митингов. Своеобразной трибуной для ораторов стал пьедестал памятника императору Александру III. Как правило, все ораторы призывали к немедленному вооруженному восстанию. В 1918 году, в память об этих событиях, Знаменскую площадь переименовали в площадь Восстания.
В 1936 году памятник Александру III был снят.
И.П. Павлов
В 1985 году к 40-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне в центре площади Восстания по проекту А.И. Алымова и В.М. Иванова был установлен обелиск «Городу-герою Ленинграду».
Многотонный гранитный монолит, обработанный в виде армейского штыка, сразу привлек внимание городского фольклора. Пожалуй, трудно найти в городе памятник, заслуживший такое количество негативных определений. Наиболее мягкие из них: «Пограничный столб», «Каменный гвоздь», «Отвертка», «Долото», «Развертка», «Шпиндель», «Вилка», «Штырь», «Гвоздь», «Шампур», «Пипетка», «Страшный сон парашютиста». Но даже среди этого не очень лестного ряда есть и более жесткие: «Штык в горле Невского проспекта», «Мечта импотента», «Памятник импотенту», «Фаллос в лифчике», «Девичьи грезы».
Демонстрация на Невском проспекте в феврале 1917 г.
С некоторых пор по городу поползли слухи, что обелиск начал крениться. У него появилось новое прозвище: «Пизанская башня». Конечно, это еще далеко не Пизанская башня, но все же… Сразу же появился и новый адрес встречи у Московского вокзала: «У пожилого члена». Но самое интересное, что это последнее обстоятельство всерьез поколебало уверенность почитателей этого монументального шедевра, о котором еще при его установке с двусмысленными интонациями в голосе говорили: «Встал на века».
Определяющая роль на площади Восстания принадлежит зданию Николаевского, ныне Московского железнодорожного вокзала. Оно было построено в 1847–1851 годах по проекту архитектора К.А. Тона. Точно такое же здание вокзала было возведено в Москве, на противоположном конце железнодорожного пути между двумя столицами.
Московский вокзал сыграл важную роль в формировании не только архитектурной, но и социальной среды огромного городского пространства. Вокруг него очень скоро сложилась сеть хорошо организованных ресторанов и гостиниц и целая система наземных транспортных потоков – рельсового и колесного, а впоследствии и подземного – метро. Московский вокзал для многих становился альфой и омегой короткого периода петербургской жизни. В народной речи Московский вокзал имеет вполне традиционные для многих вокзалов прозвища: «Мосбан», «Николаевский бан», «Бан», «Банан», «Маша» или «Марья Васильевна». Не отличается оригинальностью и фольклорное название платформы № 4, откуда отправляются поезда «Красная стрела». Ее называют «Самым коротким проспектом в Петербурге». Сохранился в городском фольклоре и благозвучный эвфемизм нецензурного восклицания, когда что-то, хоть убей, не получается: «Сельмаг-Сельпо-Ленинград-Московская товарная!».
Железная дорога между Петербургом и Москвой была названа Николаевской. Она была в полном смысле прямой, или прямолинейной, как и характер императора Николая I. Говорят, предваряя проектирование, Николай I наложил на географическую карту линейку и провел прямую черту между двумя столицами. «Чтоб не сбиться с линии, не то повешу», – отрезал царь, передавая карту строителям. Ослушаться императора остерегались. Дорога, действительно, получилась прямой как стрела. Если не считать одного отрезка почти в самой середине железнодорожной колеи, связанного с особенностью местности. На этом участке пути подъем оказался настолько крут, что его пришлось обогнуть. Однако тут же родилось фольклорное объяснение этому обстоятельству. Будто бы так на карте, переданной Николаем I строителям, карандаш обошел выступавший перед линейкой палец императора. Переспрашивать не рискнули и случайное полукружие, старательно повторенное на местности, так и осталось. Этот участок до сих пор называется «Палец императора». Ходили упорные слухи, что первыми пассажирами железной дороги были арестанты. Свободные граждане поначалу боялись ездить, искренне полагая, что колеса крутит нечистая сила, а везет состав сам дьявол. Все еще хорошо помнили рассказы о том, с какими предосторожностями царь в 1837 году впервые проехал по железной дороге: Николай приказал поставить на железнодорожную платформу свой конный экипаж, сел в него и так ехал от Царского Села до Павловска.
