Легендарные разведчики — 1. На передовой вдали от фронта — внешняя разведка в годы Великой Отечественной войны - [31]

Однажды, когда мы с мужем приехали на время в Москву, она поселилась у нас дома и жила с нами все те месяцы, пока мы здесь находились. Африкита играла с нашей дочкой, говорила с ней, естественно, по-испански. И Леночка, тогда совсем маленькая, все это до сих пор помнит.

Некоторые ее высказывания, прогнозы — прямо провидческие, мы это сейчас понимаем, а тогда они казались несбыточными. Потом, когда Африка ушла, мы очень жалели, что не общались с ней еще чаще, не задавали еще больше вопросов. Ведь ее опыт — это действительно кладезь знаний.

Полковника помнят

Африка де Лас Эрас умерла в 1988 году. Однажды 26 апреля, в день ее рождения, мы первый раз устроили небольшое торжество в ее память у нас в музее. Потом поехали к ней на кладбище. Мы помним этого невероятной доброты человека. Столько любви в ней было.

Конечно, мы были ее семьей. Как иностранке надо любить эту страну, чтобы отдать ей всё! И стараться вырастить преемников, сделать их такими же сильными.

Герои России супруги Коэн тоже работали с молодежью, как и наш нелегал Федорова. А наша Марья Павловна два года провоевала в партизанском отряде и еще 22 года проработала нелегалом.

Она одна из первых иностранцев, кто удостоен ордена Ленина. Коэны получили Героев позже. Вот сколько Африка сделала. Этим орденом ее наградили за боевую нелегальную работу. В партизанах она получила орден Красной Звезды. У нее было две Красные Звезды, две медали «За отвагу» — это же величайшая медаль, выше любого ордена. У нее были и медали «Партизан 1-й степени» и «За победу», а еще и орден Отечественной войны.

Об Африке де Лас Эрас в Испании узнали только в 1989 году. О ней пишут. Но много неправды. Однако есть и искренние строки. Трогательно написала о ней двоюродная племянница — дочка ее двоюродной сестры. Большая семья, они все в Испании жили рядышком, дружили. И вот эта девочка пишет, что слышала рассказы про тетю Африкиту. И в словах ее уважение. Родная сестра Вертудес очень любила Африку, в ее честь назвала свою дочку Африкой.

В редких и коротких заметках о ее жизни я читала, что на склоне лет Африка де Лас Эрас была одинока. Неправда! Она была взрослой, казалась нам не молодой, уже не выезжала. А мы, молодые, учившиеся у Африкиты, ее обожали. Иногда я оставалась у нее ночевать и наутро, если к ней кто-то приходил, тихонечко убегала, потому что нельзя видеть…

У нее часто бывали испанцы, партизаны — она очень любила людей, общение, споры, наши песни. Сама Африкита почти не пела, но когда мы собирались на 9 мая, всегда пели. Такая была общность, такое понимание!

Она любила ходить в музеи, в театры, часто заглядывала в книжный магазин на улице Горького. Помните, «Дружба», где продавались книги на иностранных языках? Там работали ее испанцы. И она меня с ними познакомила. Я тоже покупала там книги.

Африка не пропускала выставок. Благодаря природной своей утонченности совершенно потрясающе чувствовала прекрасное и как могла доносила это до своих спутников. В те годы Антонова из Пушкинского музея устраивала столько выставок! Привозили Джоконду, приезжал Метрополитен-музей, мы увидели картины Гогена и были в восторге от Гойи.

У Африки была прекрасная библиотека, много книг по искусству. Когда мы приезжали, всегда ей привозили альбомы с живописью.

Она нас, молодых, научила вкусно готовить. Сама готовила великолепно и с каким-то изяществом. Любила сервировать стол, чтобы всё было идеально. И нас всех приучила — обязательно красивые скатерть и салфетки. Надо, чтобы всё было элегантно, тогда понравится и то, что на столе.

Мои дети стали ее внуками, фото моего первенца стояло у Африкиты на столике, она все повторяла: «Дождалась внука, дождалась».

Однажды, когда она была еще там, Центр приказал ей купить браслет. Ну, чтобы у нее вещь необыкновенной красоты была.

Знаете, как это бывало? Когда мы, ее девчонки, уезжали, она дарила нам что-то свое, оттуда привезенное, — старинные бокалы, чайный сервиз, золотой кулон… Это так вписывалось в нашу легенду. Подарок грел, прикрывал. Во-первых, это были натуральные вещи оттуда. Во-вторых, у нас ничего своего не было. Мы, ее ученики, до сих пор чувствуем себя как братики и сестрички, потому что наши легенды нелегалов были, безусловно, частью ее жизни.

Настало и время нашего с мужем отъезда. И она мне подарила серебряный набор для десерта, очень старинный. Потрясающей красоты вилочки, ножички и ложечки. Как будто это досталось мне по наследству от моих родителей, и это всё очень здорово включалось в нашу историю.

И еще один такой ее подарок ездил за мной по свету много лет. Однажды, когда я была далеко, а она уже тяжело болела и поняла, что не увидимся, передала мне туда через моего мужа тот самый браслет. Я поняла — это прощание. Быть может, эстафета. Она меня не дождалась, умерла 8 марта 1988-го. Сейчас браслет у меня, и я — в трудной ситуации, потому что заменить полковника де Лас Эрас невозможно.

Но, быть может, я тоже подарю его какой-нибудь хорошей девочке. Они есть и понимают: когда начинаются разговоры о зарплате, о том, кто и сколько получает, нелегальная разведка заканчивается. Они работают на Родину, как их учительница, как Африка де Лас Эрас — мать их учительницы. Мы, нелегалы, суеверны. Нельзя говорить: я сделаю это, я поеду… Надеюсь, когда-нибудь я подарю этот браслет. Только самую хорошую девочку я еще жду.