Легенда об учителе - [7]
— А нам повезло!
— Ну чего шепчетесь? Пойдемте, я вам школу покажу! — все так же весело предложила Ира и направилась по лестнице на второй этаж.
«Вот уже и появилась первая „новая“ взамен ушедших, как предсказывал Поэт», — думала я. Что Ира из лагеря лучших, я не сомневалась. А ее маленький рост, поразивший меня вначале, даже показался преимуществом. Как у Женьки Кулыгиной — ловкой, сильной, отважной пионерки!
От Иры мы узнали, что до революции в здании помещалось духовное училище. Высокие лепные потолки, белые колонны в зале — не сравнишь с нашей немчиновской! Тут даже отдельная пионерская комната, уставленная горнами, барабанами, флажками. А Ира сказала:
— Школа невелика. Есть больше. Но мы ее очень любим. В прошлом году наш седьмой класс получил знамя за хорошую учебу и общественную работу. Правда, сейчас многие ушли в техникумы, на разные курсы. Не знаю, удержим ли первое место? — вздохнула она и испытующе посмотрела на нас: не подведем ли?
— А Ната была у нас председателем учкома, — вдруг сказала Света. В голосе ее прозвучало: знай наших!
— Ну вот… — смутилась я. И было отчего, но Ира обрадовалась:
— Как здорово! И у нас им будешь. Комсомолка?
Я кивнула, все еще полная внутренней смуты.
— Я тоже. Была секретарем ячейки, — призналась Ира.
— И опять будешь! — отомстила я, но легче от этого не стало.
На обратном пути, стараясь не замечать моего неизвестно отчего испортившегося настроения, Света не умолкала.
— Меня сейчас больше страшат учителя, чем ученики, — тихо отвечала я. — Слышала, Ира рассказывала об одном, который и замечательный классный руководитель, и прекрасный физик, и вообще все на свете знает, какой-то Андрей Михайлович…
— Сербин. Запомни: ударение на последнем слоге, — подсказала Света, обрадованная тем, что я снова заговорила.
— Из сербов, что ли? Странная фамилия! — Я вздрогнула как от холода, хотя пекло солнце.
— Ты что? — удивилась Света.
— Ты знаешь физику, Светка?
— Н-не очень… А что?
— А я так совсем не знаю. Как же мы будем учиться у такого замечательного учителя? А ты — «председатель учкома»! Нашла время хвастать! — совсем расстроилась я.
— Э, как-нибудь! Жорка поможет! — беспечно махнула рукой Света. — Побежали. Опоздаем!
«В самом деле, что это на меня нашло? Побежали!» И ринулась за Светкой.
От бега кипит кровь, в ушах свистит ветер и хочется петь. Ведь ничего еще плохого не случилось. «Звезда стоит на пороге…»
В Немчиновке, сойдя с поезда, мы походили вокруг своей старой школы. Тихая, потемневшая от дождя и ветра, с ветхим мезонином, она показалась совсем крошечной. Как только мы умещались в ней?
На крыльце среди старых деревянных ступеней сверкала одна новая, свежевыструганная.
— Не будем наступать на нее. Она не для нас, — прошептала Света.
— Не для нас, — повторила я, и мне снова стало не по себе.
Через два дня придут сюда младшие ребята. Что мы оставили им? Глупого Родьку? Будет он ходить победителем, грозно приказывать, с хорошенькими девочками хихикать…
— Ах, это вы, оказывается? А я иду со станции и вижу — вроде кто-то знакомый у школы топчется! — раздался голос Жорки. Он шел к нам, размахивая сумкой с хлебом.
Ах, как вовремя появился Жорка! Хорошо со Светой. Но Жоркиной спокойной твердости мне не хватает!
— А у меня новости. Ты, Наточка, довольна будешь!
— Чем? — оторопела я.
— Нашего дорогого Родьку, то бишь Родиона Губанова, поперли-таки из вожатых…
Я не дала ему договорить, завертелась и в восторге влепила ему в ухо поцелуй.
— С ума сошла! — по-собачьи замотал головой Жорка, но не рассердился. Покраснел только.
— Как же это случилось? Говори! — требовала я, не переставая подпрыгивать.
Света стояла молча, округлив глаза.
— А вот как. Гриша был в райкоме, и там ему сказали. Все началось с того вечера, который устроили девочки из 7-го «Б» у Мили Якубович. Родька пришел туда с каким-то приятелем и принес несколько бутылок вина. Тоська с Женей Барановской подошли позже, когда Родька уже еле стоял на ногах. Он сразу предложил обрезать у Жени косы, кричал, что они не в моде теперь. Возмущенная Женя ушла. Тоська, конечно, с нею. А в доме Якубовичей поднялся такой визг, что соседи позвали поселковых комсомольцев. Тут-то они увидели Родьку во всей красе. Его не только вытурили из вожатых, но и поставили вопрос об исключении из комсомола!
Ох, как мы были довольны! Хотя и не наша это заслуга, но не все ли равно? Важно, что в нашей старой школе не будет больше Родьки. Немчиновских пионеров ждет новый вожатый! Уж сейчас-то должны прислать настоящего!
Теперь я понимаю, почему ко мне давно не прибегала Лилька Рубцова. Если бы тот вечер удался, обязательно пришла бы похвастать.
И странно, стоило мне подумать о Лильке, как она явилась в тот же вечер ко мне домой. Счастливая, с уложенной челкой. Поступила в медицинский техникум.
— Что же раньше ничего не говорила? Ох и любишь ты секреты! — беззлобно буркнула я.
— Нет, просто я сразу хотела показать студенческий билет! — бьет главным козырем Лилька.
Студенческий! Звучит громко. Нечего и говорить, как здорово она меня обставила. Я-то ничего. А вот мама! Она открыто завидовала Лильке, называя меня простофилей, и даже поплакала.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.