Легенда о Живых и Мёртвых - [5]

Изобретатель, не отвлекаясь от своего важного занятия, ответил:

— Тут все просто: видишь месяц? Мысленно проведи прямую от его верхнего кончика его рожка до нижнего, а затем до самого низа. Где соприкоснется с землей, туда и правь.

— А если будет полная луна?

— Тогда, считай, заблудились, — спокойно ответил мастер. — По карте еще можно, но лучше за компасом следить, чтобы не ломался.

— Понятно, — кашлянул Прохор.

Даниэль вздохнул.

— Когда-нибудь на небе не останется свободного места. Летучие корабли будут сновать туда-сюда, как мальки в пруду, а внизу по дорогам будут носиться, как мыши в погребе, самодвижущиеся кареты. В театрах будут смотреть живые картинки. Вот время настанет, только, думаю, мы не доживем до этого.

Король покачал головой.

— Ты смотри, чтобы мы на скалы не налетели, а то мы не то что до тех времен, до завтра не доживем, мечтатель!

— Будь покоен, — поспешил успокоить Государя изобретатель. — У меня все под контролем. Спи спокойно.

Прохор похлопал друга по плечу.

— До завтра, — и растворился в ночи.

Даниэль же перебрался на нос, где стоял большой ящик. Откинув крышку, мастер поколдовал над агрегатом, хранящимся внутри, довольно потер ладони и дернул большой рубильник. Через мгновения ночную тьму разрезал яркий луч, осветивший все пространство перед носом корабля. И бил он с бочки впередсмотрящего. Это была такая же лампа, как и на самоходной карете, только увеличенная в несколько раз. Изобретатель заложил руки за голову, втянул ноздрями свежий воздух.

— Надо топку проверить, а то действительно до утра не дотянем, — Он трижды сплюнул через левой плечо, постучал по палубе и отправился в недра корабля.

А на горизонте тем временем показались первые вершины Северных гор…

Глава 2

Летучий корабль приземлился на поляне в центре небольшой дубовой рощицы, что стояла посредине гречишного поля и отделяла путешественников от Тихой заводи. Солнце медленно, но верно ползло в зенит, проснулись невидимые птицы, поющие на разные голоса, бабочки и стрекозы. Трава еще хранила капли росы, что переливались всеми цветами радуги.

— Красотища! — констатировал Прохор. — Не перестаю удивляться красотам наших земель.

— А я не перестаю удивляться тому, что вы постоянно приземляетесь так далеко от нужного места, — простонал Фрэд, наступивший на холмик земли, что оставил после себя крот, и запачкавший сапоги. — Нельзя было у стен города сесть? Мы теперь до туда еще два дня добираться будем.

— Тебе бы бабой родиться, — сплюнул под ноги Даниэль, который съехал с палубы по канату. — Ноешь и ноешь, ноешь и ноешь. Еще не надоело? Ты только представь: сейчас доберемся до заводи, похарчуемся, в баньке попаримся. Я давно не был в баньке! Косточки попарить — милое дело, грязь дорожную смоем.

— Сидели бы дома и смывать бы ничего не пришлось, — буркнул писарь.

— Опять двадцать пять! Ну что ты за человек?! А где король? — Мастер осмотрелся: Прохора нигде не было видно. — Самодержец, ты где?!

Ответ прилетел из рощи.

— Тут я. Не поверите, здесь столько дубовиков, что хватить на всю зиму! Желудей меньше!

Друзья поспешили на голос и уже через минуту очутились под сенью вековых деревьев, что переплелись своими могучими ветвями, заслонив листвой небо и образовав естественное укрытие от дождя. И, глядя на эту величественную красоту, становилось немного страшно. Казалось, что роща вот-вот оживет, опутает своими лапами и свяжет корнями.

— Жутковато малость, — сглотнул мастер.

— Малость?! — брови писаря поползли вверх. — Да у меня поджилки трясутся! Хуже места не придумаешь. На погосте и то веселее. Пойдемте уже в деревню, а?

Прохор закрыл глаза и сжал в ладони шляпку гриб, которым только что любовался. Мякоть стала просачиваться сквозь пальцы.

— Любезный, еще одно слово — и в Броумен ты пойдешь пешком, — Он поднялся, отряхнул руки и зло глянул на писаря. — Пошли. Даниэль, у тебя на борту есть бочка? Надо будет на обратном пути грибов с собой взять.

— Конечно, у меня целый трюм бочек, я их как раз для таких случаев вожу. У нас же своих-то грибов мало, — мастер покачал головой и последовал за Прохором.

Троица брела напрямик через поле: первым шел Правитель Серединных Земель, за ним королевский изобретатель, замыкал шествие хмурый, как туча, дворцовый писарь. Слева и справа возвышались чучела, до которых настырным воронам не было никакого дела. Черными кляксами парили они в небе, то снижаясь, то взлетая вновь. От их оглушающего гомона у Фрэда даже разболелась голова, и он снова начал причитать и проклинать судьбу-злодейку, которая забросила его в эту дыру. А вот Даниэль наоборот был весел, чем еще больше раздражал летописца. Мастер сам каркал в голос, будто переговаривался с пернатыми тварями, а те отвечали.

— Интересно, что они мне говорят? — произнес Даниэль, разговаривая с самим собой, но ему ответил писарь.

— Что ты недоумок. Только блаженные дули воробьям показывают, да с курями разговаривают.

Прохор задохнулся в порыве хохота.

— Вот за что я тебя люблю, властелин пыльных фолиантов, так это за то, что ты хоть и крайне редко, но можешь выдать что-то действительно смешное! Ха-ха-ха!