Легенда о Тристане и Изольде - [116]

Таким образом увез король этого рыцаря с собой. И если спросят меня, как было его имя, я отвечу, что звали его Сарацин Паламед. Он был нехристем, но люди, среди которых он жил, почитали его за христианина. Было у него двенадцать братьев, достойнейших рыцарей, и многомудрый отец, коего звали Эсклабор Непризнанный. Этой же ночью прибыл король ирландский в один из своих замков, и знайте, что оказал он Паламеду великий почет и уважение, и не мог на него наглядеться, ибо тот был молод и пригож собой.

328. А наутро пустились они в путь и ехали до тех пор, пока не достигли замка у моря, где жила королева. Сойдя с коня, король идет прямо к королеве и молвит ей: "Госпожа моя, у меня для вас новость. Будет у нас дневать и ночевать славнейший рыцарь на свете. Столько подвигов совершил он на последнем турнире, сколько и не снилось всем остальным рыцарям. Прошу вас почитать его и уважать больше, чем меня самого. И вы, Изольда, милая дочь моя, постарайтесь ему услужить". И те отвечают, что исполнят его повеление.

И был Паламед весь вечер окружен таким радушием и уважением, какого не мог и желать. А наутро стала ему служить за столом Изольда вместе со своими подругами, чтобы он не скучал. И была она столь прекрасна и приветлива, что Паламед, взглянув на нее, опешил, и сказал в сердце своем, что никогда не видел такой красоты. И запала Изольда ему в душу, и так понравилась и полюбилась, что пошел бы он ради нее на что угодно, и даже отрекся бы от своей веры. Вера его была ему дороже всего на свете, но и от нее отказался бы он ради Изольды, если бы она того захотела.

329. Так засмотрелся Паламед на Изольду, что не укрылось это от Тристана, и догадался он по его лицу, что тот в нее влюбился всем сердцем. Прежде и самому Тристану случалось взглянуть на Изольду, и весьма она ему нравилась, но тогда сердце его не лежало к ней. А теперь, видя, что Паламед воспылал к ней столь дивной любовью и решил своего добиться или жизни лишиться, поклялся Тристан, что не бывать этому вовеки. Нет спору, Паламед храбрый рыцарь, но сыщутся на свете и не такие храбрецы. И вспомнил Тристан, что его собственные раны совсем зажили, и подумал, что вскоре сможет он сам отличиться на бранном поле не хуже, чем отличился третьего дня Паламед.

Тогда исполнился Тристан гордыни и гнева из-за любви к госпоже Изольде. С ненавистью взирает он на Паламеда, ибо мнится ему, что тот будет преградой и помехой его любви. И не прошло и четырех дней, как Паламед, который был весьма прозорлив, заметил, что Тристан влюбился в Изольду, а его возненавидел лютой ненавистью. И оттого возгорелась еще сильнее его страсть к Изольде, а на Тристана воспылал он такой дикой злобой, какой не питал ни к кому на свете, ибо видел, как тот пригож и строен. И мнилось ему, что Тристан добьется любви Изольды, и что она уже полюбила его всем сердцем.

330. Так возненавидели друг друга лютой ненавистью Тристан и Паламед. А Изольда знать о том не знает и ведать не ведает, что оба рыцаря в нее влюблены, ибо ей было еще невдомек, что такое любовь.

Была у нее служанка, девушка умная и прозорливая, и мудрость принесли ей не годы, а далась она ей от природы. Стала она присматриваться к обоим рыцарям, и заметила, и узнала, что полюбили они Изольду всем своим сердцем, и потому возненавидели друг друга лютой ненавистью. И смеха ради сказала о том Изольде. А та ей отвечает: "Не могу я им этого запретить, ибо нет у меня на то власти. Но впустую пропадут все их старания, ибо нет мне до них никакого дела".

Ту девушку звали Бранжьеной. И услышав ответ Изольды, говорит она ей с лукавой улыбкой: "А все же, если бы предстояло вам одарить одного из них своей любовью, кого бы вы предпочли: Паламеда или нашего рыцаря?" Изольда отвечает: "Если бы предстояло мне это сделать, я думаю, что выбрала бы Паламеда за его рыцарскую доблесть. Но если бы наш рыцарь выказал столько же доблести и отваги, как Паламед, а сверх того, подтвердилось бы, что он так благороден, как нам кажется, и если бы оправился он от своих ран, тогда, поистине, можно было бы считать его прекраснейшим рыцарем на свете".

331. Все эти девичьи пересуды слышал Тристан, который лежал в том покое, притворяясь спящим. И удалились девушки в соседний покой, и не заметили, что он был там. И когда они ушли, вскочил он со своего ложа, вышел на лужайку и крепко задумался. И когда как следует поразмыслил, то сказал себе, что не добьется он любви Изольды, если не собьет спесь с Паламеда. А тому не бывать без величайших тягот и ратных трудов, ибо знает Тристан, что доблестнее Паламеда не было еще видано рыцарей на свете. Итак, либо он посрамит Паламеда, либо тот его. На том он и порешил.

И был он сам не свой от тоски и заботы, ибо надвое разрывали его сердце любовь к Изольде и ненависть к Паламеду, на которого он не мог смотреть от злобы, когда король Ангуэн {25}, собираясь на турнир, спросил его, не поедет ли он взглянуть на собравшихся. "Нет, сир, - отвечает Тристан, - рано мне туда ехать, ибо не совсем я еще выздоровел". Король поверил, что так оно и есть, и не стал его уговаривать. А Тристан отказался не потому, что не мог поехать на турнир, а потому, что хотел явиться туда так, чтобы никто его не узнал. Если удастся ему прославиться и завоевать приз, как он того желал, тогда откроется он собравшимся, а если потерпит поражение, придется ему, побежденному и опозоренному, бежать в такие края, где никогда не увидит его больше госпожа Изольда.