Легенда о Тёмной Принцессе - [16]

Я попыталась присвистнуть от удивления, но так как я не умела свистеть, получился измученный выдох. Он продолжил:

— Она не была очень сильной, но свою легкость, грациозность, ловкость, она использовала во многих атаках, быстро уходя вниз или вскакивая вверх. Ей было невозможно нанести удар, такой юркой она была, шустрой, ловкой. Как ветер. И поверь мне Корявая…это была очень могущественная…скажем, ведьма. Ее сила была не меньше моей, думаю даже больше, возможно значительно больше. Но она всегда старалась не пользоваться ею, если была такая возможность. Обстоятельства вынуждали. Потому даже твои слабости, твою хрупкость, то, какая ты маленькая, можно использовать и сделать своим преимуществом.

Мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться и начать отрабатывать упражнение на козле. Нет, не на Викторе, а жаль. От отработки толком ничего и не выходило, мои руки были достаточно сильными, чтобы я могла перенести свой вес вертикально, но после я неизменно заваливалась в одну из сторон и падала, то на спину, то на лицо.

Все же, занятия приносили свои плоды, пускай и не такие очевидные, как хотелось бы, да и не с первого дня, но я стремительно продвигалась в таком странном для меня задании: почувствовать гармонию своего тела. По крайней мере, это устраивало меня больше, чем когда меня били.

А потом в один прекрасный день Виктор заявил, что он уходит на задание, потому мне предстоит опять заниматься с нашим "мистером Совершенство". Ума не приложу, почему он так называл Дмитрия, но прозвище быстро прилипло. На занятие я пришла в дурном расположении духа: март месяц, в колледже проходили недели тестирования, а мне придется еще слушать очередную порцию нотаций. Весна начиналась совсем не так, как мне того хотелось.

Когда я вошла в зал, Дмитрий стоял прямо по центру, спиной ко мне и обернулся на звук открываемой двери.

— Ами. Рад тебя видеть, — он улыбнулся, как тогда, при первой встрече. Я задумалась, как много процентов фальши было в этой улыбке. Я лишь хмуро кивнула в ответ. Он перестал улыбаться, на его лице появилась озабоченность.

— Вижу, ты все еще злишься на меня за прошлый случай. Прости, мне не стоило так вести себя тогда. Я надеюсь, я смогу искупить свою вину.

Странная, будто чужая мысль мелькнула в моей голове: "Нет прощения, тому предательству". Я вздрогнула, не понимая, что это сейчас было, но сама лишь еще раз кивнула ему. Он протянул мне руку:

— Я знаю, ты будешь опять злиться над тем, что я для тебя придумал, но поверь, это будет хорошей практикой для тебя.

Я подошла и, осторожно взяв его руку, спросила:

— И что же это за практика?

— Танцы.

Рефлекторно я попыталась выдернуть руку, но он не только сжал ее крепче, но и потянул меня за собой.

— Ты сама удивишься, как много умеешь, просто тебе нужно раскрыться. Это будут те же занятия йогой, просто немного другие и под музыку, в которой больше ритма, — он вытащил меня к зеркалам, — Я мог бы показать тебе движения, но я не вижу в этом особого смысла. Это будут те же занятия, как с Виктором. Инициатива должна исходить от тебя. Используй те же занятия йогой, преврати их в движения танца.

Я прослушала эту его долгую тираду. Как только он закончил я произнесла нечто очевидное:

— Я не буду танцевать.

Он внимательно посмотрел на меня. Помолчал. Сложил руки на груди. Ему чертовски шла эта поза.

— Будешь.

— Нет.

— Спорим?

— Ты собираешься использовать силу?

— Физическую?

— Магическую.

— Да.

— Тогда не спорим.

Был мой черед скрестить руки на груди.

— Это просто безумие. Зачем мне танцевать?

— Если ты стесняешься, мы можем отойти от зеркал.

— Я стесняюсь тебя!

— Я могу уйти.

— Не верю. Ты будешь подсматривать.

— Честное слово. Но ты поклянешься, что попробуешь потанцевать.

— И ты поверишь мне на слово?

— Мне придется. Это останется на твоей совести.

Я опять поймала себя на мысли, что завороженно смотрю на его руки. Ами, приди в себя, у тебя что, весна разыгралась?

— Хорошо. Если тебе это так надо, я потанцую. Но я слабо представляю, что ты от меня хочешь. И ты можешь не уходить.

Пока я разминалась, он подготовил для меня музыку. Я старалась как можно дальше оттянуть предстоящие мне муки, но он видимо понял это и позвал меня.

Первые мои движения были не то вялыми, не то нервными. Я пыталась расслабиться и сделать их плавнее. Через время, как мне показалось, у меня стало это выходить. Он включил мне какую-то мягкую, медленную мелодию. После пары минут моих попыток он все прервал.

— Ты не отдаешься музыке. Ты вроде танцуешь под нее, но не отдаешься ей.

— Это не моя музыка. Вот я и не отдаюсь ей. И не умею я танцевать.

Он подал мне руку:

— Позволишь?

Я положила свою руку в его. Он потянул меня к себе и положил руку на талию.

Из-за разницы в росте, мой взгляд упирался ему в грудь. Опять. Так будет всю мою жизнь, со всеми мужчинами?

— Поверь мне, это лишь кажется нелепым. В танцах есть очень многое из боевых искусств. В конце концов, раньше, у многих народов это было демонстрацией силы.

— Но уж никак не вальс, — съязвила я.

— Верно. Но я же не могу начать тебя крутить и швырять по комнате без подготовки. К тому же, нам это и не нужно. Твои движения очень резкие и хаотичные. Этими занятиями я пытаюсь добиться одного, добавить им плавности. Мне надо, чтобы ты чувствовала всё своё тело. Твои движения должны быть быстрыми, мощными, но при этом немного текучими. Если ты научишься этому скромному взаимоотношению с самой собой, то у тебя будет хватать времени, на то чтобы полностью оценивать обстановку внутри боя, — заиграла музыка и он потянул меня чуть на себя. Я сделала шаг вперёд, — Музыка, это обстоятельство боя. Каждый бой неповторим, как мелодия, играемая разными исполнителями. Твоё тело должно слышать эту мелодию, в то время как разум, наоборот должен абстрагироваться от неё и оценивать обстановку.