Легенда о кимрском сапожнике - [2]
ДАШКА. Совестно мне.
БАРЫНЯ. Что?
ДАШКА. Вы опять станете браниться.
БАРЫНЯ. Я? Браниться? Отчего же?
ДАШКА. Сами знаете.
Пауза.
БАРЫНЯ. Мужчина в девичьей? (Дашка коротко кивает.) Кто?
ДАШКА. Сами знаете.
Пауза.
БАРЫНЯ. Пьян был?
ДАШКА. Выпимши.
Пауза.
БАРЫНЯ. Кто визжал так противно?
ДАШКА. Сначала Фимка…
БАРЫНЯ. А потом?..
ДАШКА. А потом я.
БАРЫНЯ. Ты? Господи ты боже мой… (Пауза.) Голова у меня с утра тяжелая… Не угорела ли я? Печку проверьте… Нешто смерти моей хотите?
ДАШКА. Господь с вами, ваша милость…
БАРЫНЯ. Ладно, ступай, позови Федора Иваныча… (Дашка делает испуганное лицо.) Да уймись ты, не зли меня… Он мне доклад должон делать.
Дашка убегает. Пауза. Входит СЕМЕНОВ, управляющий имением, крепкий мужчина под пятьдесят. В руках у него бумажный журнал. В сапоге – нагайка.
СЕМЕНОВ (приоглядывась вослед Дашке). Глафира Петровна… Э-э…
БАРЫНЯ. Чего ты экаешь?..
СЕМЕНОВ. Матушка, я… тут дело такое, что…
БАРЫНЯ. Чего ты елозишь, как нашкодилая собачонка?..
СЕМЕНОВ. Виноват, матушка…
БАРЫНЯ. В чем же, Федор Иваныч? Какая за тобой вина? Недосмотрел? Упустил? Тут давеча безобразия творились в девичьей… говорят, мужчина какой-то забрался… Ты не слыхал?
СЕМЕНОВ. Я-то?
БАРЫНЯ. Ты-то. Ты как спал-то?
СЕМЕНОВ. Бес попутал…
БАРЫНЯ. И где тот бес-то? В стакане наливки? Ты гляди у меня, Федор Иваныч… Мои дворовые девки разве тебе назначены? Ладно еще покойный муж мой прижимал их по углам, так то его собственность была… А ты кто такой?
СЕМЕНОВ. Виноват, Глафира Петровна…
БАРЫНЯ. Виноват?.. Голова у тебя седая, мне совестно тебе укоризны делать, я младше тебя на десять годков… Не доводи меня до крайности… (Пауза.) Ну что, посчитал? Долги свел?
СЕМЕНОВ (заглядывая в журнал). Свел.
БАРЫНЯ. Ну и как?
СЕМЕНОВ. Есть еще, долги-то… Виноват.
БАРЫНЯ. Не в том дело, что ты виноват, Федор Иваныч… Хотя это само собой, коли долги по сию пору не взысканы… А в том беда, что невзысканье подаёт дурной пример остальным… Что ж это получается? Один двор всё поставляет вовремя, а другой позволяет себе заминки… И кто там у нас так отличается?
СЕМЕНОВ. Епишкины… две свиньи… Самсонов… полтора пуда овса… сапожники… Махонин.
БАРЫНЯ. Этот, сколько я помню, никогда из долгов не вылезает.
СЕМЕНОВ. Задерживает, матушка…
БАРЫНЯ. Сапоги-то его хороши?
СЕМЕНОВ. Недурны.
БАРЫНЯ. До хмельного охоч?
СЕМЕНОВ (кашлянув). Есть такой грех…
БАРЫНЯ. А куда жена смотрит?
СЕМЕНОВ. Померла жена-то… Тому назад года три.
БАРЫНЯ. Три? И все неженат?
СЕМЕНОВ. Да, так бобылем и состоит.
БАРЫНЯ. Как же это? Что, в преклонных летах? На баб уж и сил нету?
СЕМЕНОВ. Да как сказать… Не так чтобы в преклонных… Примерно в моих летах.
Пауза. Барыня поднимает глаза на Семенова.
БАРЫНЯ. С тебя лучше примера не брать… Ну, хорошо… Прошу тебя, Федор Иваныч, просто так не спускать… Ежели надобно посечь, то нечего и стесняться… Раз уж доброго слова не разумеют… Ты чем сечешь мужичков? Этим что ли? (Показывает на сапог.)
СЕМЕНОВ. Нет, матушка… Это так, жеребца наддать… Мужичков, сами знаете, когда розгами, когда батожьем…
БАРЫНЯ. Должно быть, больно?
СЕМНОВ. Ну, ежели благородного посечь, оно, конечно, больно… А мужика – так он же мужик, ему дело привычное, все одно как в баню сходить под веничек.
БАРЫНЯ. Вот как… Ну, тогда что же… сам гляди… Да! А проценты… ты проценты им ставишь, недоимщикам? Ольга Грязнова сказывала, что теперь все так делают.
СЕМЕНОВ. А то как же… Ставлю… да только не всегда эти проценты сообразишь… Вот, к примеру, со свиньями… У Епишкина… Одно дело, матушка, овес, а другое – свинья…
БАРЫНЯ. Не морочь мне голову… Овес, свиньи… Ты мне лучше вот что… В Москву, в цифирную школу, к Сашеньке моему, все отправил?..
СЕМЕНОВ. Всё как велено: и сапожки, и валеночки, и два кафтана.
БАРЫНЯ. А подарки для начальства ихнева?..
СЕМЕНОВ. Все, как уговаривались: и наливку, и осетра, и мясо вяленое.
БАРЫНЯ. А сыру?..
СЕМЕНОВ. И сыру. А то как же.
БАРЫНЯ. Может, поменьше будут к Сашеньке придираться…
СЕМЕНОВ. А чего придираться-то? Дитё малое…
БАРЫНЯ. Дитё… Пятнадцатый год!.. Нету с ним сладу никакого… Прямо весь в покойного мужа… Только девок за ляжки хватать… Все вы одним мирром мазаны… Может, там, в цифирной этой школе, приучат его к порядку да делу…
СЕМЕНОВ. Приучат, матушка, обязательно приучат…
БАРЫНЯ. Дай-то бог… А они там секут, ребятишек-то?
СЕМЕНОВ. Сказывали, секут.
БАРЫНЯ. Ах ты, господи… Ну да ладно, авось, не засекут.
СЕМЕНОВ. Не засекут, матушка… Так, понемножку, токмо для ихней же пользы.
Появляется Михаил, высокий парень лет двадцати, в руках у него – красные сапожки.
БАРЫНЯ. Да уж… (Замечает Михаила.) Что это у тебя, Миша?
СЕМЕНОВ. Сапожки для вашей милости… Давеча, на прошлой неделе разговор был… Чтобы красненькие…
БАРЫНЯ. Красненькие? Я что-то не упомню… А ну, покажи!
Михаил порывается подойти, но Семенов выхватывает у него сапожки и подает сам.
СЕМЕНОВ. Как велели.
БАРЫНЯ. Хороши, нечего сказать… (Пытается надеть сапожок на ногу. Семенов бросается помогать. Барыня отстраняет его.) Пусть Миша, он знает, как лучше…
Михаил тотчас становится на колени и ловкими движениями надевает сапожок на ногу барыне.
СЕМЕНОВ. Не жмет, Глафира Петровна?
Он любил двух женщин: жену и дочь. Вся его жизнь была в том, чтобы сделать их счастливыми. Но жена не любила его, а дочка уехала учиться в Лондон. Жена изменяла ему даже с его начальником, и он нанял киллера, чтобы убить её…
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
Далёкое античное время. VI в. до н.э. – II в. н.э., когда идёт интенсивное освоение греками Тавриды, местный воинственный народ – тавры оказывают пришельцам яростное сопротивление. Тавры-пираты, по словам Геродота ”Приносят жертву богине Деве, потерпевших кораблекрушения и всех эллинов, которых захватят в открытом море”. Исторические новеллы и роман Владлена Авинда ”Пираты Черного моря” написаны на исторических фактах и упоминаниях древних учёных, взятых из античной истории. Страницы рассказывают о том лихом времени жестоких атак пиратов у берегов Тавриды.
Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.
Юный ярл Орм по-прежнему возглавляет Обетное Братство — отряд викингов, спаянный узами общей клятвы, принесенной Всеотцу Одину: быть вместе и в мире, и в войне. Его побратимы, казалось бы, остепенились и прочно осели на берегу, но огонь приключений и опасности в их сердцах не угас. И снова они отправляются в поход за проклятым серебром Аттилы, к необъятным просторам Травяного моря. Спокойная жизнь на суше не для побратимов — такая уж у них судьба. Но теперь викинги не одни — вместе с ними из Новгорода идет дружина юного князя Владимира, которому также не терпится добраться до сокровищ великого завоевателя.
Он начал Куликовскую битву, сразив в единоборстве монгольского богатыря Челубея и заплатив за свой подвиг жизнью. Он вышел на поединок против закованного в доспехи степняка, не надев даже кольчуги, в монашеской рясе, с крестом на груди — и пал бездыханным на труп поверженного врага, «смертью смерть поправ», вдохновив русское войско на победу над Мамаевыми полчищами.Что еще мы знаем о легендарном Пересвете? Да почти ничего. Историки спорят даже о том, откуда он был родом — из Брянска или Любеча… Новый роман от автора бестселлеров «Побоище князя Игоря», «Злой город» против Батыя» и «Куликовская битва» восполняет этот пробел, по крупицам восстанавливая историю жизни Александра Пересвета, в которой были и война с Тевтонским орденом, и немецкий плен, и побег, и отцовское проклятие, и монашеский постриг, и благословение Сергия Радонежского, открывшего иноку Александру его великое предназначение — пожертвовать жизнью «за други своя», укрепив дух войска перед кровавой сечей, в которой решалась судьба Русской Земли и Русского народа.
III в. до н. э. Два могучих государства — республиканский Рим и Карфаген — вступили в смертельную схватку. Но победы на суше не являются решающими. Лишь тот, кто властвует на Средиземном море, победит в этой войне.Флот карфагенян силен, их флотоводцы опытны. Рим же обладает лишь небольшими кораблями, способными плавать в прибрежных водах. Республике нужно срочно построить военные суда и обучить моряков.За плечами римлянина центуриона Септимия двенадцать лет воинской службы, он закален дисциплиной и битвами. Капитан Аттик — грек, для римлян человек второго сорта, опыт морехода получил в сражениях с пиратами, наводившими ужас на прибрежные города Республики.