Легенда о докторе Фаусте - [132]

.

Самостоятельное место в ряду этих крупных немецких актеров-предпринимателей занимает Иосиф Страницкий (1676-1726), осевший со своей антрепризой в Вене, где он создал первый постоянный немецкий театр ("у Каринтских ворот"), успешно конкурировавший с модной в то время при дворе итальянской оперой. Страницкий пользовался огромным успехом в роли Гансвурста. Он придал этой "комической персоне" местные бытовые и реалистические черты простоватого и вместе с тем от природы сметливого зальцбургского крестьянина. Страницкий выступал в этой роли и в "Фаусте", оказав своей новой интерпретацией большое влияние на сценическую практику южнонемецких театральных трупп [564].

Пьесы Марло, по свидетельству одного современника, известны были в Германии уже в 1592 году [565]. Кроме "Фауста", английские комедианты в разное время исполняли "Тамерлана", "Мальтийского еврея" и "Кровавую свадьбу" (историческую трагедию на сюжет Варфоломеевской ночи) [566]. В 1608 году "Фауста" ставит английская труппа Грина, играющая в Граце и Пассау, при дворе австрийского эрцгерцога; в 1626 году та же труппа выступает в Дрездене (Тексты, III, 2). Дальнейшие известия (Тексты, III, 3 и сл.) относятся к труппам немецких антрепренеров: 1651 — Прага (Шиллинг), 1661 — Ганновер, 1666 — Люнебург (Трой), 1669 — Данциг (Паульсен), 1669 — Мюнхен (Трои), 1679 — Данциг, 1688 — Бремен (Фельтен), 1696 — Базель, 1703 — Берлин (Де Скио), 1715 — Вена (Стракицкий), 1738 — Берлин (Иоганн Нейбер), 1739 — Гамбург ("знаменитый силач" Эккенберг), 1742 — Франкфурт (Валеротти), 1742 — Гамбург (София Шредер), 1746 — Майнц (Шух), 1746 — Гамбург, 1748 и 1752 — Нюрнберг (Шульц), 1765 — Любек, 1767 — Франкфурт (Курц); самое позднее известие: 1770 — Гамбург. Список этот ни в какой мере не исчерпывающий: он основан на случайных записях в дневниках и переписке современников, на архивных сообщениях — из деловых документов, городских хроник и т. п. [567] Наряду с дневником данцигского ратмана Георга Шредера (1669), который содержит подробное, наиболее раннее по времени описание постановки "Фауста" (труппой Паульсена), важнейшее значение для восстановления содержания драмы в XVII-XVIII веках имеют многочисленные афиши того времени, дающие список действующих лиц, краткий сценарий пьесы или перечень наиболее замечательных сцен и театральных эффектов: той же труппы Фельтена (Бремен, 1688), Иоганна Нейбера (Гамбург, 1738), постановки во Франкфурте (1742) и в Нюрнберге (1748), труппы Курца (Франкфурт, 1767) и др. (Тексты, III).

К этому следует присоединить уцелевшую по счастливой случайности голландскую редакцию пьесы "Сошествие во ад доктора Фауста", напечатанную впервые в Амстердаме в 1731 году из театрального наследия известного антрепренера и актера Якоба ван Рейндорпа (Jakob von Rijndorp, 1603-1720), директора Большой труппы Гаагского и Лейденского театров, двух первых постоянных театров в Нидерландах [568]. Труппа Рейндорпа неоднократно гастролировала в Дании и в северной Германии (в Копенгагене, Гамбурге, Любеке, Данциге и Берлине). Драма о Фаусте входила в ее репертуар, и стихотворное посвящение к печатному изданию, увидевшему свет уже после смерти Рейндорпа, называет его "главным сочинителем" этой пьесы ("dor Rijndorps pen voor't grootste deel gedieht"). На самом деле, как показал Коссман, пьеса эта перешла к Рейндорпу из театрального наследия его предшественника, Яна Баптиста ван Форненберга (Jan Baptist van Fornenbergh, 1620-1696), создателя первого в Нидерландах постоянного театра в Гааге (между 1658-1665 годами), владельцем которого после смерти Форненберга стал Рейндорп, как его главный актер и преемник по антрепризе. Автором нидерландской обработки был, по-видимому, некий Флорис Грун (Floris Groen, ум. 1689), странствующий актер, известный с середины XVII века как сочинитель театральных пьес, в числе которых современные источники называют и "Фауста". Сличение с упомянутым выше данцигским сценарием Паульсена (1669) позволяет видеть в голландской пьесе самостоятельную обработку английского или немецкого оригинала середины XVII века. Переработка Груна сделана александрийскими стихами (согласно принципам голландской классической трагедии), со вставными песенными номерами в строфической форме, и относится к середине XVII века, как и большинство других театральных работ Груна. Можно предположить позднейшее редакционное вмешательство Рейндорпа, сказавшееся в особенности в наличии ряда вставных балетных номеров, характерных и для других его постановок. Но в целом голландская пьеса в сопоставлении с немецкими афишами и старейшими текстами кукольных комедий, восходящими к XVIII веку, позволяет восстановить основные линии "Доктора Фауста" немецких комедиантов в первоначальной редакции XVII века.

Афиши немецких комедиантов дают представление об особенностях их театральной техники, отразившейся и на сценарии пьесы. Начиная с Фельтена, под влиянием итальянского оперно-балетного театра и придворной сцены расширяются зрелищные и декоративные возможности, используются театральные "машины" и всякого рода волшебные превращения, способствующие общей тенденции к трансформации трагедии доктора Фауста в пышную и эффектную феерию. Бременская афиша Фельтена (1688) содержит "всем на изумление" ряд таких зрелищных аттракционов, в то время, по-видимому, еще новых: "1. Плутон летает верхом на драконе по воздуху. 2. Колдовство Фауста и заклинание духов. 3. Пикельхеринг пытается собирать золото, но ему досаждают всякие летающие волшебные птицы. 4. Банкет у доктора Фауста, причем вся выставленная снедь превращается в разные курьезные штуки. 5. Из паштета появляются и летают по воздуху люди, собаки и кошки и другие животные. 6. Прилетает огнедышащий ворон и предрекает Фаусту смерть. 7. Наконец, Фауста уносят духи. 8. Показан будет вид ада с превосходным фейерверком". Программа эта заканчивается "маскарадом из шести персон: испанец, два фокусника, школьный учитель, крестьянин и крестьянка, каковые особенно потешно плясать будут". Затем исполняется небольшая комическая пьеска современного репертуара: "Жорж Данден" Мольера в обработке самого Фельтена (Тексты, III, 10). Балет, фейерверк и заключительная комическая интермедия становятся в дальнейшем обязательным финалом волшебной трагедии.