Легенда о докторе Фаусте - [12]

[К. Ф. Заттлер. Историческое описание Вюртемберга].

б [101]

В 1516 году в Маульбронне жил человек, которого народное предание, затем и многие немецкие писатели перенесли в мир фантазии, тогда как он имеет столько же оснований считаться существом из плоти и крови, как и любой из нас, — доктор Иоганн Фауст из Книтлингена.

Согласно рассказу, который до сих пор передается в Маульбронне, именно здесь, в часе ходьбы от места своего рождения, Фауст нашел последнее пристанище. И действительно, в одном старом списке настоятелей Маульброннского монастыря, возле имени настоятеля Иоганна Энтенфуса стоит приписка, указывающая на то, что он дал приют своему земляку Фаусту. Энтенфус, как и его непосредственные предшественники, был большим любителем роскошных построек; весьма возможно, что Фауст возбудил в нем надежду наполнить пустые сундуки алхимическим золотом.

Еще несколько лет тому назад между Ребенталем и зданием нынешнего областного суда существовала замурованная лаборатория, прозванная кухней Фауста. Предание говорит, что в восточной крепостной башне монастыря, называемой то Башней Фауста, то, из-за находящейся на ней беседки, Башней отдыха, Фауст провел последние минуты своей жизни, оборвавшейся столь ужасным образом.

[Шотт, Описание Маульбронна].

39 [102]

а

1735 (около 1556 года)

Читал я еще в той хронике, что упомянутый д-р Клинг[103] пытался направить пресловутого чернокнижника д-ра Фауста на путь истинный. Я передам эту историю, на суд читателя в точности так, как я ее прочел. Вот она:

"Не счесть было проделок этого человека, толки о них ходили и в городе и в деревне, и слава его привлекала к нему в Эрфурт многих дворян. Затревожились тут, что дьявол может соблазнить неразумных отроков и иных простодушных людей и сочтут они магию за истинную премудрость и захотят заниматься ею, а так как кудесник этот гостил у одного дворянина из папистов, в доме под Якорем, то порешили направить к нему доктора Клинга, монаха, жившего по соседству, дабы тот попытался отвлечь его от дьявола и привести его на стезю добродетели. Францисканец этот отправился к Фаусту и стал сначала увещевать его добром, а затем грозить карой божией и вечными муками, уготованными ему за такое поведение. И сказал он ему еще, что столь ученый муж мог бы и праведными путями прожить в почете и уважении, и если он отстанет от того безрассудства, которым его, видимо, дьявол прельстил в молодые годы, и отмолит у бога свои грехи, то он может заслужить прощение, о чем никто еще не молил господа напрасно.

"На это д-р Фауст отвечал:

""Любезный господин мой, я вижу, что желаете вы мне добра, и знаю хорошо все, что вы мне здесь толковали, но слишком далеко зашел я и на веки вечные душой и телом продался дьяволу, в чем кровью своей расписался. Как же я могу теперь отступиться и чем мне можно помочь?"

"Д-р Клинг возразил ему: "Все возможно, если вы всем сердцем будете молить господа бога о прощении и милосердии, будете творить молитву и покаяние, отречетесь от колдовства и общения с дьяволом и перестанете чинить козни ближним. А мы отслужим обедню в нашем монастыре, чтобы вам избавиться от лукавого". "Служи или не служи обедню, — сказал д-р Фауст, — клятва моя связала меня накрепко: ведь я по дерзости своей презрел бога, вероломно отступился от него, уповая более на дьявола, нежели на него. Потому не могу я теперь вернуться к нему, ни утешиться его милостью, которую я столь легкомысленно презрел. К тому же нечестно и непохвально было бы мне нарушить договор, который я собственноручно скрепил своей кровью. Ведь дьявол-то честно сдержал все, что он мне посулил".

""Если так, — вскричал монах, — то пропадай ты, дьяволово отродье. Пеняй на себя, коль скоро ты отталкиваешь руку помощи и настаиваешь-на своем".

"После этого он пошел к его великолепию ректору и доложил ему обо всем. Тот известил совет, и Фауста изгнали из Эрфурта".

Вот то, что сказано в хронике.

б

В той же хронике рассказывается еще много подробностей о пребывании д-ра Фауста в Эрфурте. Вот одна из них. Поселившись в Большой коллегии, доктор Фауст своим хвастовством добился позволения читать публичные лекции в университете. Объясняя Гомера, он так подробно описывал, как выглядели его герои, что студенты возымели желание увидеть их воочию и обратились к нему с просьбой вызвать их силою своих чар. Когда студенты собрались в назначенный Фаустом день, в аудиторию один за другим стали входить герои, упомянутые в лекции, и под конец явился одноглазый великан Полифем с длинной огненно-рыжей бородой, пожирая на ходу человека, ноги которого еще торчали из его пасти. Он навел ужас на всех, кто там был, и, не желая уходить обратно, с такой силой ударял своим железным копьем об пол, что стены аудитории сотрясались, причем он даже пытался вцепиться зубами то в одного, то в другого студента.

Далее в хронике говорится, что вскоре после того происходил магистерский диспут, и среди присутствующих там богословов и представителей совета зашла речь о том, что погибли многие из комедий Теренция и Плавта, чтение которых могло бы пойти на пользу юношеству, если бы их не постигла такая участь. Д-р Фауст вызвался доставить на несколько часов исчезнувшие комедии с тем, чтобы студенты могли наскоро переписать их. При этом он добавил, что сделает это лишь в том случае, если будет на то соизволение богословов и не воспоследует для него самого ничего дурного. Ни богословы, ни члены совета не пожелали принять этого предложения.