Легенда о Безголовом - [8]

– Ешь за двоих, это точно. А пьешь за троих. Хочешь сказать, что и не спал все это время?

– Не хочу, потому что спал, – сознался опер. – Знаешь когда? Когда дождик сыпанул. Перебрался в сарайчик и там часика три придавил. От дома до калитки все равно мимо сарайчика идти, а сплю я чутко. Меня, кстати, Витька Козий разбудил, чтобы сообщить, что там утром на площади труп нашли… Нальют мне сегодня в этом доме или нет?

Олег молча поставил перед жаждущим, голодным и усталым оперативником стопку и наполнил ее до краев. Жихарь не выпил самогон, не глотнул, не опрокинул в себя – он его хлобыстнул. Именно это слово пришло мне в голову. И теперь, если кто-то спросит меня, в чем разница между понятиями «выпить» и «хлобыстнуть», я познакомлю этого пытливого человека со Стасом Жихарем и попрошу его показать, как это делается.

Поставив пустую стопку на стол, опер подцепил вилкой ломоть сала, метнул его в рот, туда же отправил добрую половину хрустящего соленого огурца.

– Ух! Как дети в школу! – удовлетворенно крякнул он. – Антоновна, позволишь у тебя переспать? А то я сейчас выпью еще одну, а потом меня по дороге дяденьки милиционеры заметут. Сама знаешь, какая обстановка в городе…

– Классический случай, Ларчик, – Тома кивнула на Жихаря. – Дайте воды напиться, а то есть так хочется, что переночевать негде. Кстати, Стас, знакомься: Лариса, моя кума, адвокат из Киева.

– А кому здесь уже адвокат потребовался?

– Она ко мне в гости приехала.

– О, вполне своевременно… То есть, я хотел сказать, очень хорошо.

Олег похлопал опера по плечу и вышел, оставив нас втроем.

Очевидно, с семьей Комаровых у Жихаря были самые дружеские отношения, несмотря на то что Тамара была работником прокуратуры. То есть, органа, который поставлен надзирать за работой милиции и сплошь и рядом отпускать на волю тех, кого задерживает уголовный розыск. Во всяком случае, в этом доме Жихарь чувствовал себя совершенно уверенно. Правда, вскоре мне начало казаться, что на этом свете не так уж много мест, где бы Стас и ему подобные испытывали неуверенность. Ну разве что оперный театр, выставочный зал, библиотека или благотворительный бал для состоятельных персон.

– Мы тут как раз о первом обезглавленном говорили, – пояснила Тома.

– Ну ясно, о чем же еще с кумой и поговорить! – Жихарь по-быстрому обслужил себя, снова наполнив стопку. Вопросительно взглянул на меня, потом на хозяйку дома, но мы синхронно закачали головами. Опер не обиделся, еще раз хлобыстнул и принялся энергично закусывать. Мы терпеливо ждали, пока он утолит первый голод.

– А что, если человек интересуется? – проговорила Тамара.

– Ясное дело!

– Слушай, Жихарь, кончай дурака валять! Ты же выезжал на первый труп и вообще в курсе.

– Ну да, – кивнул опер и налил себе третью. – Нормально, Антоновна?

– Смотри, не очень налегай. Сам понимаешь…

– Ты же меня знаешь, гражданка начальник!

– Потому и говорю, что знаю.

– В общем, так. – Жихарь деловито выпил (подчеркиваю – действительно выпил, неторопливо, со знанием этого дела и любовью к нему). – Тело обнаружили недалеко от панского дворца. Знаете, где это?

Вопрос был обращен ко мне, и я кивнула. Место это называли по-разному: дворец, замок, имение, одним словом – то, что сохранилось от поместья бывшего помещика, полковника Ржеутского. Развалины торчали на окраине городка и действительно когда-то имели вид средневекового замка, сохранилась даже часть стены и крепостные валы. В свое время местная беднота не спалила поместье, а просто разграбила его дотла. До войны там в разное время размещались то школа-коммуна, то какой-то склад, а в войну лагерь военнопленных. Потом предпринимались новые попытки приспособить господский дом под что-то общественно полезное, но полвека назад от них окончательно отказались. Руины постройки так и остались призраком прошлого, поражая местных жителей тем, как на совесть строили в старину – ведь до сих пор процесс саморазрушения так и не завершился. В последние годы бывшим дворцом заинтересовались историки и краеведы, заговорили о реставрации и возрождении туризма в регионе.

Этим мои знания и ограничивались.

Честно признаюсь: я там никогда не бывала, хотя гостила в Подольске довольно часто.

– Угу, ну так вот: народ там не часто гуляет. На тело случайно наткнулся местный алкаш. Его, понятно, тут же «закрыли» и продержали дня два-три. А что, вполне подходящий кандидат в убийцы. Но это все полная дурь. Вскрытие показало, что тело пролежало там дня два, не меньше. Причем, – тут Жихарь поднял вверх указательный палец, – убили его не там, а где-то в другом месте.

– Это точно установлено?

– Сегодня могу гарантировать на сто один процент. Голова трупа, как вы сами понимаете, отсутствовала.

– Способ убийства аналогичный, – добавила Тамара.

Это замечание предназначалось не только мне – Стас на протяжении вчерашнего и сегодняшнего дня был занят чем-то пока неясным для меня, но, очевидно, крайне важным, поэтому деталей второго убийства не знал. Кроме того, что оно совершено, а труп подброшен в центр города.

– А я и не сомневался. А дальше, Лариса, закрутилось следующее. «Пальчики» трупа откатали, сделали запрос и прогнали через базу данных. И оба-на: трижды судимый Николай Дорошенко, вор-рецидивист, специалист по кражам из квартир и офисов. Полтора месяца как от «хозяина». А родом он и вовсе из Николаевской области. Попробуйте угадать, что он тут делал и как вообще оказался!