Этот зал был в несколько раз больше предыдущего. Варвар поднял голову, но не увидел потолка пещеры, так высоко уходили каменные стены. Вокруг разложенного посреди зала большого костра, помогая себе ударами в бубен и высоко подбрасывая колени, кружился человек в одежде из лисьего меха. Его тонкое смуглое лицо было сосредоточенно и неподвижно, сполохи красноватого пламени очерчивали выступающие скулы и слегка приплюснутый, как у всех гирканцев, нос. Человек скакал вокруг огня, выводя высоким голосом заунывную мелодию, лисьи хвосты, украшавшие его одежды, подпрыгивали в такт его движениям.
Чуть поодаль от костра, шагах в десяти от танцующего, сидели кружком ещё около десятка человек, хлопками в ладоши и протяжными выкриками они сопровождали каждый удар бубна.
Варвар прошел несколько шагов вслед за впустившим его человеком и остановился недалеко от огня. И застыл в ожидании, заложив руки за спину.
— Вижу, вижу, — разобрал варвар слова танцующего, — вижу женщину в белых одеждах…
Сидящие кружком опустили головы на ладони и глухо повторяли вслед за человеком в лисьих одеждах:
— Видим… видим…
Все реже звучали удары бубна, а вместе с ним затихала и тягучая песня, и замедлялись движения человека у костра, пока, наконец, он не остановился и не рухнул в изнеможении на каменный пол. Вслед за ним участники церемонии дружно повалились ничком и затихли. Киммериец с любопытством взглянул на человека, который привел его сюда, однако смолчал, ожидая, что же последует дальше.
Человек, в свою очередь, посмотрел на Конана, и приложил палец к губам, потом отошел немного в сторону и присел на корточки, дожидаясь, когда участники церемонии придут в себя и смогут говорить. Прошло немного времени, человек с бубном поднялся с земли и, как ни в чем не бывало, направился к киммерийцу.
— Хорошо, что ты здесь, — произнес он, — Колдунья уже в наших землях, а духи говорят, что, кроме тебя, никто не сможет её остановить, Меня зовут Ток-тогул, я главный шаман этого края.
Он направился в дальний угол пещеры, сделав варвару знак следовать за собой. Когда они прошли через весь огромный зал, Конан увидел, что в каменной стене есть ещё одна маленькая дверца. Колдун открыл её и пропустил киммерийца вперед. Тому пришлось снова согнуться чуть ли не до пояса, чтобы протиснуться сквозь узкий проход.
Следующий зал был совсем небольшой и скорее напоминал камеру темницы, потому, что освещен был весьма скудно, а из мебели в нем стояло лишь небольшое деревянное ложе.
— Садись, — предложил Ток-тогул киммерийцу и сам опустился на отполированные временем темные доски ложа. Варвар сел и приготовился выслушать очередного колдуна — после визита к старой карге Акасте ему казалось, что все в этих краях обожают поговорить.
— Ты с дороги, — начал Ток-тогул, — так что для начала следует подкрепиться.
Конан по своему обыкновению не возражал, хотя совсем недавно он плотно набил желудок яствами колдуньи. Ток-тогул сбросил меховую куртку, под ней оказалась красиво расшитая цветным бисером кожаная рубаха. Непонятно откуда он достал резной костяной свисток, из которого извлек, надувая щеки, смешные хрюкающие звуки.
Дверца отворилась, и в комнату вошли люди в таких же мягких рубахах из оленьей кожи. Каждый нес в руках уставленный снедью поднос и, опустив его перед Ток-тогулом и Конаном, выходил. Люди сменяли друг друга так быстро, что у варвара зарябило в глазах, а когда мельтешение прекратилось, на ложе между ним и Ток-тогулом остались скатерть и деревянные блюда, на которые были навалены ломти соленой и копченой рыбы, куски горячей, только что с огня, оленины, печеные яйца и небольшие плошки с северными ягодами.
— Угощайся, — предложил шаман.
Кимммерийца не надо было просить дважды. Он отведал всего, что лежало перед ним.
«С чем хорошо в этой стране, — подумал он, шумно высасывая мозговую кость, — так это с едой. Здешний народ и поесть любит, и на угощение не скупится».
После трапезы Ток-тогул велел слугам найти для киммерийца что-нибудь из теплой одежды, но сделать это оказалось не просто — Конан был чуть ли не вдвое выше и шире любого из местных богатырей.
Вздохнув, Ток-тогул усадил дюжину мастериц шить теплые вещи для варвара. Пока девушки, напевая какую-то грустную песню, трудились в большой пещере над принесенным ворохом различных шкур, колдун напутствовал киммерийца:
— Красная Гора находится в трех днях пути отсюда. Как поведали мне духи, эта черноволосая колдунья уже направилась туда. Но это не страшно, потому что я дам тебе шестерку самых быстрых оленей и лучшего погонщика. Ты настигнешь её, в этом нет сомнения, а что будет дальше — зависит от тебя. Покажи мне свой талисман.
Киммериец вытащил из-за ворота рубахи мышиный череп с агатовыми глазами. Ток-тогул внимательно посмотрел на него.
— Однако, — пожевал он губами, — вижу, что заклятие уже немного ослабло. Давай-ка я защищу тебя дополнительно своей силой.
Варвар не возражал, тем более что он не понимал в этих делах ровным счетом ничего. Колдун принес кожаный мешочек, вытащил из него несколько медвежьих клыков, шкурку белой мыши, две шкатулки, вырезанные из бивней моржа. Он долго шептал над мышиной шкуркой, потом посыпал её белым порошком и положил сверху самый большой клык, уже пожелтевший от времени.
