Ледяной коготь: испытания грядущего дня - [214]

Согласившись с решением водителя, лис дотянулся лапой до дверного звонка и приложил указательный коготок к сканеру. Внутри раздалось пение птиц, за которым тут же последовали быстрые шаги хозяйки дома. «Да, да? — раздался её звонкий нежный голосок сквозь толщу металической двери. — Открываю, открываю!» Лис сосредоточился и заблаговременно поднял голову вверх, чтобы сразу обратиться к невесте Тилиана. Как только металическая дверь с гидравлическим гулом убралась в сторону, лис был поражён очарованием молодой красавицы: аккуратное подрумяненное личико, нежные маленькие губки, длинные золотистые волосы, свисавшие почти до лопаток, и яркие зеленые глаза, в которых лис утонул при первом же взгляде. На мгновение потеряв дар речи, лис был приведён в чувство нежным, мелодичным голосом хрупкой девушки:

— Здравствуйте. А! Я Вас узнала. Вы, кажется, тот самый лис, что ходил вместе с Хранителем Добра, не так ли?

— Да, это я… — замялся наш герой, тут же осознав, что нарушил совет таксиста. — Послушайте, Вы ведь Квилея, верно?

Девушка остолбенела. На её лице заиграло чувство непомерной тревоги. Нежные ручки сцепились друг с другом, глаза заморгали, улыбка сразу сменилась подозрительным удивлением.

— Да, верно, — робко пробормотала красавица, нервно убрав кудри назад. — Откуда Вы знаете моё имя?

Лис не решался сказать правду. На морде заиграли нервы, пушистый хвост непроизвольно начал хлестать бока, уши виновато опустились назад. Квилея, почувствовав неладное, присела на корточки на уровне глаз лиса и тихо спросила:

— Что случилось? Зачем Вы сюда пришли?

— Ваш… суженый, — начал наш герой, подбирая слова, — Тилиан… Он попросил меня передать Вам это.

С этими словами лис снял шапку, разжал лапу и протянул Квилее красивое обручальное кольцо, на котором ещё остались крошечные следы запёкшейся крови. Радость тут же испарилась с красивого нежного личика: девушка побледнела, руки затряслись от переполнившего её душу страха и отчаяния; в душе будто проснулся вулкан скорби и непомерной кручины, готовой извергнуть пламя великой горести. На глазах навернулись горькие слезы, обжигающими потоками соли терзавшие яркий багрянец на молодых щеках. В какой-то момент предел прочности ранимой души был достигнут, и Квилея разрыдалась горькими слезами, вскочила с места и, пряча заплаканное лицо в нежных ручках, убежала в тёмную прохладу дома, упав перед последней совместной фотографией, сделанной накануне войны. Она рыдала и рыдала, заливая горькими, солёными каплями ярко-зеленое платье, буквально утопая в слезах тяжёлого женского горя: горя матери, не дождавшейся своего сына, горя сестры, не дождавшейся брата, горя супруги, не дождавшейся мужа, горя любимой, не дождавшейся суженого… И слился тот скорбный плач с горем миллионов жён, матерей, невест и дочерей, и пронёсся он набатом траурным, набатом звонким, набатом твердым по полям широким, по равнинам пестрым, по морям бурным да по домам одиноким; и не было семьи на всём ковре галактическом, где бы горечь войны не познали, где бы плач Квилеи услышан не был. И всколыхнул тот плач могильную траву, где тело Тилиана когда-то лежало, и остался рваный след великой женской скорби на полях, где склонили головы отважные солдаты Союза, защитившие Родину в роковой час. И понял в тот момент лис, что испытывал дракон, когда относил бесчисленные похоронки по домам солдат, не успевших избежать роковых молотилок войны. Наш герой хотел было начать длинную утешительную речь и обнять Квилею пушистыми лапами, чтобы хоть как-то заглушить боль утраты.

Но лишь сухое: «Извините», — вырвалось из пересохшей глотки, всколыхнув пропитанный духом трагедии воздух. Герой Союза поклонился, надел шапку и, развернувшись, быстро направился к калитке, сгорая от стыда. Но не успел он и положить лапу на калитку, как приближающийся женский голос окликнул его:

— Подождите! Стойте!

Лис потрясенно обернулся как раз в тот момент, когда мягкие женские руки обхватили его пушистую рыжую шею и золотистые шелковистые волосы защекотали его чёрный влажный нос. Сказать, что наш герой остолбенел от удивления, — ничего не сказать. Он не понимал, что произошло в тот момент, почему её настроение переменилось так быстро. Все стало ясно, когда чуткие ворсинки левого уха услышали мягкий, нежный шепот: «Спасибо». Лис смахнул скупую слезу, закивал головой и обнял Квилею в ответ. Так и стояли они, две обездоленных души, потерявших самое дорогое, что было в их жизни, и крепко обнимали друг друга, не в силах разорвать крепкий круг душевной поддержки, которой сейчас так не хватало многим. А над ними шумела мягкая ива, щебеча ласковой листвой, будто подзывая в мир новую пору радости и вселенской беззаботности…

Вот так закончилась война для верного напарника дракона — бесстрашного, весёлого, местами наивного и непутевого лиса. Сейчас он живёт в выделенной императором квартире, летает по разным планетам, снова выполняет опасные трюки, ходит на концерты, изредка встречается со своими товарищами. Он посетил свадьбу Айнона, пришёл на рождение их первого с Нельтеей ребёнка.

И каждый год он обязательно приходит на Новоэльдорасское Кладбище Героев, чтобы возложить цветы тем, кто отдал свои жизни за мирное небо над головой миллиардов граждан Млечного Пути. Он обходит все могилы своих друзей, каждый год видит Квилею, стоящую над могилой Тилиана, видит Форта, Эрарта, Фултона, Неора и Порнета, поминающих ушедших друзей, видит мать Мировинга, жену Вальмерта, вдову Ширланда и многих других знакомых. И каждый год он кладёт ярко-красные цветы возле огромного памятника, возвышающегося над холмами и величественными небоскребами.