Ледяной ад - [113]
Грянул выстрел.
Койт дернулся и выронил ружье.
Хэнли резко обернулась и на миг ослепла от ярких фар подъехавших машин. Хэнли ладонью прикрыла глаза. В круге света возник Немеров. Капитан, вытянувший вперед руку, был похож на прокурора в суде.
— Вы с адмиралом поплатитесь за это, — прокашлял Койт.
Хэнли перевела взгляд на него.
Пуля пробила аккуратную дырочку в шее неудачливого охотника. Он приложил пальцы к ране и рухнул замертво.
Немеров сунул пистолет в карман парки, поднял контейнер и передал Хэнли.
— Адмирал… погиб…
Взревел мотор фургона. Из кабины вылетел шлем, и дверца захлопнулась.
Надев шлем, Джесси помахала Нимиту контейнером, благодаря за последнее проявление любви.
ГЛАВА 53
Джесси приоткрыла пластиковый гроб.
— Доктор Хэнли! Вы не боитесь заражения?
Джесси отрицательно покачала головой и положила на плечо погибшей подруги стебельки белого арктического мака. Мысль, что вот такой, скорченной, Ди останется навсегда, внушала ей ужас.
Хэнли склонилась над телом и, покачиваясь, горестно забормотала:
— Я не знаю, я не знаю…
Вдруг она резко выпрямилась.
— Что случилось? — спросил Ули.
— Губы.
— Что с ними?
— Они сухие.
Джесси вытерла щеки, подумала, снова потянулась к Ди и омочила ее губы своей слезой.
Потом она решительно закрыла гроб:
— Все. Попрощались. Идем.
Кабинет Маккензи приводили в порядок к переезду Эмиля Верно.
— Надеюсь, я не помешаю? — спросила Хэнли у секретаря, входя в помещение, которое — странное дело! — без бумажных Гималаев стало выглядеть менее просторным; зато окна, до краев заполненные звездным небом, кажется, увеличились вдвое.
— Я почти закончил, — ответил молодой человек. — Осталось забрать ремесленные поделки и снять со стен грамоты. Не понимаю, почему прямо сейчас… Прежде чем сюда доберутся самолеты, пройдет несколько месяцев. Ах, прошу прощения, доктор Хэнли. Позвольте предложить вам чай или кофе?
Хэнли покачала головой:
— Большое спасибо, не стоит. Он где-то поблизости?
— Пошел в гербариум.
Хэнли отправилась знакомой дорогой к любимому месту отдыха Ди.
Маккензи был один. Он сидел, прислонившись спиной к валуну, кормил с руки зябликов. Это поразительно: птички совсем не боялись его.
Маккензи осторожно, чтобы не потревожить клюющих пичуг, поприветствовал Хэнли свободной рукой.
— Если не будете подходить слишком близко, они не улетят, — сказал он вполголоса, не сводя глаз с зябликов.
Хэнли тихонько устроилась на приступочке в нескольких метрах от директора и его миниатюрных друзей. Тем не менее стайка упорхнула, лишь один зяблик с независимым видом по-прежнему лакомился угощением.
— В семье не без урода, — бодро заговорил Макензи, хотя у него на лице читалось страдание. — Насколько мне известно, ваше свидание на льду с мистером Койтом прошло довольно-таки напряженно.
— Совершенно верно. Он весьма настойчиво стремился завладеть заражающим веществом. Не знаю, чем обернулось бы дело, если бы вовремя не подоспел Немеров.
— Да уж! Стоит этому возбудителю пополнить чей-то арсенал биологического оружия… Впрочем, о чем я говорю? — Маккензи вздохнул. — Теперь наверняка так и произойдет. Американцы точно попробуют добыть смертоносные водоросли, а может быть, и канадцы — если Алекс оказался на такое способен…
— Скорее всего, — согласилась Хэнли.
— Только пусть у других болят об этом головы. Я завершил свою работу. А вы — свою.
— Не вполне, — отозвалась Хэнли. — Остаются вопросы. Я не выяснила, почему умерла Ди.
Маккензи взглянул на птичку.
— Да и Ингрид Крюгер, если уж на то пошло. Я стараюсь не казнить себя, но что-то плохо получается. Нед Гибсон утверждает, что самобичевание при подобных обстоятельствах в порядке вещей. Чувство вины оставшегося в живых.
— Полагаю, ему виднее, — кивнул Маккензи. Пташка на миг поднялась в воздух и опять села на руку экс-директора. — Вот нахалка!.. А как вы узнали, что я здесь?
— Я заглянула к вам в кабинет.
— И что там? Секретарь закончил чистку?
— Почти. Остались только грамоты и фотографии, в том числе снимок, который мне нравится.
— Это какой же?
— Тот, где эскимос в анораке, лежа на льду, целуется с тюленем.
— Фотография вам правда нравится?
— Очень. — Обхватив руками колени, Хэнли оперлась на них подбородком. — Сцена столь интимного общения человека и животного производит сильное впечатление.
— Вы узнали этого человека?
— С первого взгляда — нет, сегодня — да. Ведь это Джек?
— Совсем подросток. Фотография сделана много лет назад. Возьмите ее. Я буду рад, если вы примете от меня этот подарок.
— Спасибо. А зачем Джек обнимает тюленя?
— Чтобы напоить его.
— Дает воду?
— Да, изо рта в пасть.
Хэнли задумчиво кивнула:
— Продолжайте.
— У эскимосов существует поверье: тюленя, что выходит на сушу и позволяет убить себя, мучает жажда; охотник должен утолить ее снегом, растопленным во рту. Таким образом, это ритуальное выражение скорби — и благодарности.
— Своего рода извинение, — сказала Хэнли и подумала о ледяной корочке на губах у погибших ученых.
— И искупление, — добавил Маккензи.
— Канадские власти будут разыскивать Джека?
— Скорее всего да, — ответил Маккензи с явной неохотой. — Таков их долг. Найдут ли они его — это уже другой вопрос. Края здесь необъятные и безлюдные. В конце концов они отступятся.
Советский Союз распался. Коммунизм мертв. Старую советскую систему страха и террора сменила анархия. В нынешней России мафия борется за власть и влияние, как некогда в Нью-Йорке, Чикаго, Италии. Процветает рэкет. Аппарат тоталитарного государства вышел из-под контроля. Новое КГБ пытается использовать опыт полковника Полякова в борьбе против гангстеров. Гангстеры, в свою очередь, стремятся использовать его в преступных целях.Ведя борьбу в ситуации, немыслимой еще несколько лет назад, Поляков начинает понимать, что те, кто процветал и правил при коммунистическом режиме, не исчезли, а ушли в подполье и стали мафиози.
Июнь 1944 года. До высадки союзников в Нормандии остаются считаные дни. Результат этой военной операции и исход Второй мировой зависит от того, удастся ли американскому врачу-эпидемиологу Фрэнку Бринку вовремя выполнить задание британской разведки: найти и уничтожить в оккупированной Франции секретную лабораторию немцев, где разрабатываются способы бомбардировки Англии снарядами, начиненными бациллами чумы. Вместе с французской девушкой, связанной с движением Сопротивления, Бринк отправляется в смертельно опасное путешествие, чтобы спасти Европу от нависшей угрозы…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из глаз Дороти от безысходности потекли горькие слезы. Она присела на кочку и уставшими покрасневшими глазами смотрела в том направлении, где, по ее мнению, должен находиться замок. Руками она растирала холодные промокшие ступни, пытаясь их согреть. Как жаль, что она никому в замке не сказала, куда идет. Теперь ее не скоро спохватятся. Возможно, только утром, когда она не спустится к завтраку. По всей видимости, ей предстоит провести эту ночь здесь, на болоте. Крошечная кочка хоть и не была удобной, но все же давала некую защиту.Дороти с испугом стала ждать наступающую ночь.
Хэннинген — хобо, бродяга, бежит из города, который сам он именует Живопыркой: «во всем мире не хватит выпивки, чтобы утопить такие воспоминания».Хэнниген прыгает в порожний вагон товарного состава, но оказывается там не один. В другом конце вагона он замечает бродягу и заговаривает с ним, но тот сидит молча, лишь хрипло дышит…© Кел-кор.
Когда на голубятню Рубена Нильсона прилетел незнакомый голубь, никто еще не мог знать, что птица эта — роковая. Зараженная птичьим гриппом, она становится причиной страшной эпидемии, которая поразила весь Готланд. Местные власти застигнуты врасплох, не хватает ни лекарств, ни вакцины, больные гибнут один за другим. Среди охватившей остров паники ничего не стоило проглядеть странную смерть медсестры крупного медицинского центра и таинственное исчезновение местного репортера. Но инспектор полиции Мария Верн и ее коллеги не оставляют усилий и в конце концов не только выявляют убийц, но и разоблачают куда более масштабный преступный проект.
Лара Камерон – само воплощение «американской мечты». Еще вчера у нее не было ни цента, а сегодня она – королева строительной империи, одна из самых богатых и красивых женщин страны, законодательница мод.Она всего добивается сама. Она привыкла получать все, что хочет, – любой ценой. Люди для нее – только пешки в продуманной игре, а выигрыш – многомиллионные контракты, мировая известность и любимый мужчина – даже если он пока об этом не догадывается...
Гибель жены стала для него трагедией. Восемь лет не может он забыть ужас пережитого. Восемь лет вспоминает ту ночь, когда видел ее живой в последний раз. Но теперь на его электронный адрес стали приходить письма, подписанные именем погибшей жены, – и он понимает: возможно, все, что он считал истиной все эти годы, – чудовищная ложь.Он намерен раскрыть тайну случившегося, какой бы страшной она ни была. Но кто-то снова и снова пытается остановить его…
Смерть от передозировки на темном пустыре в Лос-Анджелесе...Рутинное дело для опытного полицейского. Вот только погибший – старый армейский друг Гарри Босха, а обстоятельствами его смерти почему-то очень интересуется ФБР.Убийство? Вероятнее всего – да. Но каковы его мотивы? И кто его совершил?Босх и его коллега из ФБР, агент Элинор Уиш, начинают расследование и вскоре понимают – из охотников они превратились в мишени неизвестного убийцы.
Знакомьтесь — Декстер!Новый Ганнибал Лектер, но… в овечьей шкуре.Серийный убийца, чье кредо не может не вызвать… сочувствия!Настоящий южанин, благородный джентльмен, старомодный в отношениях с женщинами, он убивает исключительно «плохих парней». Его жертвами становятся только те, кто, по его мнению, действительно заслуживает смерти за свои деяния, а значит, благодаря ему и торжествует справедливость.По крайней мере так считает сам Декстер, пока… в городе не появляется еще один серийный убийца, в точности копирующий его собственный «почерк»…