Ледяное озеро - [144]

— Я не заставляла тебя выходить за Сола. Никто никогда не заставлял меня делать то, чего я не хотела, почему же ты сваливаешь на меня свои ошибки? У тебя нет воли?

— Сейчас уже есть. Тогда — не было. Так же как не было ее и у вас, когда дело касалось Джека. Ваша любовь к нему превышала все разумные пределы — на ваш взгляд, он не мог поступать неправильно, поэтому вы помогали ему всеми возможными способами, прощали ему все и не критиковали ни за что. Он ставил вас в дурацкое положение, а вы только просили добавки. Я рада, что правда всплыла, он опозорен на весь свет. Рада, что его низкие, преступные замыслы предать свою страну провалились. А больше всего я рада, что Солу придется оставить свой пост, и мне больше не потребуется выносить помпезную пустоту жизни неудавшегося политика.

— Сол — единственный сын, оставшийся со мной. Джек теперь должен находиться в Германии. Сюда он больше не вернется.

Джейн всем сердцем надеялась, что это правда.

— Давно уже пора обратить внимание на Сола. У вас никогда не было ни капли истинной привязанности к нему, вас просто забавляло видеть, как он пляшет под вашу дудку.

В комнату вошел Роукби, открыв дверь без намека на свою всегдашнюю деликатность.

— Я принес напитки, миледи, — объявил он.

— Держу пари, Роукби знает обо всем этом больше любого из нас, — заметила Джейн. Она забрала свою сумочку и выплыла из комнаты, окруженная облаком дыма. — О, райские дни!

Эдвин хотел уехать и отвезти Лидию в Лоуфелл, но сэр Генри попросил его остаться.

— Вы тоже, моя дорогая, — обратился он к Лидии, устало глядя на нее. — Если только вы в состоянии вынести необходимость иметь что-либо общее с такой семьей, как наша. У нас сейчас будет скромная, тихая трапеза. Я не думаю, что Каролин спустится. За хозяйку побудет Дафна, она уедет позже, вместе с Хэлом и Сеси.

Лидия протянула руку и коснулась его плеча.

— Мы останемся.

— А мы пойдем, — сказал Фредди.

— Думаю, будет лучше, если и вы останетесь, — попросила Аликс, глядя на Майкла, который стоял рядом с Сеси, словно был готов в любой момент защитить ее.

Ветер стих, небо прояснилось, и одна за другой появились на небе яркие зимние звезды, не затмеваемые луной, которой еще только предстояло взойти.

— Сегодня не так холодно, — промолвила Аликс, отодвигая одну из тяжелых штор в гостиной, чтобы взглянуть на озеро. Оно лежало холодное, жутковатое в своей потусторонней яркости. Мир вне времени и эмоций, не говоря уже о человечестве. Спокойный, безмятежный.

— На той стороне, там, где огни, катаются люди, — заметил Эдвин.

— Стараются выжать все, что можно, из замерзшего озера, на тот случай, если действительно на подходе ненастье. — Аликс опустила штору обратно. — Однако я бы предпочла быть внутри.

— Странно, — усмехнулся Хэл. — Драма окончена, полиция приезжала, правда о Джеке всплыла наружу, а у меня ощущение, что это не конец пьесы, а лишь антракт между действиями.

— Пощади нас! — воскликнул Эдвин, сидевший в глубоком кресле со стаканом бренди в руке. — У меня тоже такое чувство, что похороны состоялись, но только затем, чтобы обнаружилось, что тела-то и не было.

Вошла Джейн. Как и остальные Ричардсоны, она переоделась к обеду, будто соблюдение привычных условностей могло вернуть жизнь в нормальное русло. На ней было платье цвета темного винограда, а не обычный ее вечерний наряд, виденный ими раньше. При ходьбе оно водоворотом закручивалось вокруг ее лодыжек. Джейн обвела взглядом комнату, потом закрыла за собой дверь с мягким, отчетливым щелчком.

— Я хочу рассказать вам кое-что, не предназначенное для чужих ушей. — Она села в широкое кресло возле камина и вынула из вечерней сумочки золотой портсигар.

— Мне уйти? — спросил Хэл.

— Нет. Ты знал Джека. Тебе надо это услышать.

Эдвин бросил на нее настороженный взгляд и поспешил наклониться к ней с зажигалкой. Она предложила ему сигарету, и он взял.

— Аликс?

— Нет, спасибо. Не перед обедом.

Сигареты в гостиной! Неужели Снежная королева побеждена и отныне может цвести весна? Аликс сомневалась. У бабушки найдется много чего сказать, если она уловит даже слабый запах сигаретного дыма.

— Я звонила Люси, — начала Джейн. — У нее есть подробности о дезертирстве Джека: она наконец-то выудила все из своего мужа. Он взял на себя труд поговорить с бывшим полковником того полка. Он командовал в тысяча девятьсот семнадцатом, когда все это произошло. Похоже, Джек дезертировал не потому, что струсил. Он сбежал, поскольку ему, вероятно, грозил трибунал.

— А разве не это всегда грозит дезертирам? — удивилась Аликс. — Или их обычно расстреливают на месте?

— Нет, трибунал явился причиной его побега, а не следствием. Местную девушку, француженку, практически подростка, изнасиловали и избили. Она возложила ответственность на Джека. Он, конечно, все отрицал.

Аликс почувствовала, что у нее в легких не хватает воздуха, и была вынуждена сделать усилие, чтобы вдохнуть.

— О Боже! Это убьет дедушку.

— Не убьет, — произнесла Джейн. — Он не узнает об этом. Никто ему не расскажет. Люси беспокоится по поводу Генри так же, как и вы, и собирается использовать все имеющееся у нее влияние, чтобы утаить эти сведения. Все это случилось давно, тем более во время войны, никому не нужно трясти грязное белье.