Ледяная трилогия - [11]
Он встал. Наполнил стакан до краев. Поднес ей. Она залпом осушила стакан.
— Диар… — Он провел рукой по ее волосам.
— Я … Аля, — произнесла она. Вытерла слезы простыней.
— Ты Аля для обычных людей. А для проснувшихся ты Диар.
— Диар?
— Диар, — тепло смотрел он.
Она вдруг закашляла. Схватилась за грудь.
— Осторожней. — Он держал ее за потные плечи.
— Ой… больно… — застонала она.
Мужчина вынул из тумбочки полотенце. Положил ей на плечи. Стал осторожно вытирать ее. Она посмотрела на свой кровоподтек, захныкала:
— Ой… ну… зачем же так….
— Это пройдет. Просто синяк. Но кость цела.
— Господи… а это… что ты делал-то такое… господи… ну на хуя же так? А? На хуя же так вот делать? — Она затрясла головой. Поджала колени к подбородку.
Он обнял ее за плечи:
— Я Вор.
— Чего? — непонимающе смотрела она. — В законе?
— Ты не поняла, Диар. Я не вор, а Вор.
— Обычный?
— Нет, — засмеялся он. — Вэ, о, эр — три буквы. Это мое имя. Воровством я никогда не занимался.
— Да? — Она рассеянно осмотрелась. — Это что? Гостиница?
— Не совсем. — Он прижался к ее спине. — Что-то вроде санатория.
— Для кого?
— Для братьев. И сестер.
— Для каких?
— Для таких, как ты.
— Как я? — Она вытерла губы о колени. — Значит, я — сестра?
— Сестра.
— Чья?
— Моя.
— Твоя? — Губы ее задрожали, искривились.
— Моя. И не только моя. У тебя теперь много братьев.
— Бра… тьев? — всхлипнула она. Схватила его руку. И вдруг закричала в голос — надрывно и протяжно. Крик перешел в рыдание.
Он обнял ее, прижал к себе. Николаева рыдала, уткнувшись в его мускулистую грудь. Он стал укачивать ее, как ребенка:
— Все хорошо.
— Зачем… еще… зачем… оооо! — рыдала она.
— Все, все теперь у тебя будет хорошо.
— Оооо!!! Как это… ой, что ж ты наделал-то… господи…
Постепенно она успокоилась.
— Тебе надо отдохнуть, — сказал он. — Сколько тебе лет?
— Двадцать два… — всхлипнула она.
— Все эти годы ты спала. А теперь проснулась. Это очень сильное потрясение. Оно не только радует. Но и пугает. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть к нему.
Она кивнула. Всхлипнула:
— А… есть… платок?
Он протянул ей салфетку. Она шумно высморкалась, скомкала, кинула на пол.
— Господи… обревелась вся…
— Ты можешь принять ванну. Тебе помогут привести себя в порядок.
— Ага… — пугливо покосилась она на окно. — А где…
— Ванная? Сейчас тебя проводят.
Николаева рассеянно кивнула. Покосилась на лилию в вазе. На окно. Снова на лилию. Набрала побольше воздуха. Вскочила с кровати. Кинулась к двери. Вор сидел неподвижно. Она рывком распахнула дверь. Вылетела в коридор. Побежала. Врезалась в медсестру. Та курила возле высокой латунной пепельницы. Медсестра голубоглазо улыбнулась Николаевой:
— Доброе утро, Диар.
Николаева кинулась к выходу. Голые ступни ее шлепали по новому широкому паркету коридора. Добежала до стеклянных дверей. Толкнула первую. Выскочила в тамбур. Толкнула вторую. Побежала по мокрому асфальту.
Врач смотрел на нее сквозь стекло. Скрестил руки на груди. Улыбался.
Блондинистый шофер в припаркованном серебристом «БМВ» проводил долгим взглядом. Ел яблоко.
Голая Николаева бежала по Воробьевым горам. Вокруг стояли голые деревья. Лежал грязный снег.
Она быстро устала. Остановилась. Присела на корточки. Посидела немного, тяжело дыша. Встала. Потрогала грудину. Поморщилась:
— Суки…
Пошла. Босые ноги шлепали по лужам.
Впереди показалась большая дорога. Ездили редкие машины. Дул мокрый весенний ветер. Николаева ступила на дорогу. И тут же почувствовала сильный холод. Задрожала. Обняла себя руками.
Проехала машина. Пожилой водитель улыбнулся Николаевой.
Она подняла руку. Проехал «Фольксваген». Водитель и пассажир открыли окна. Выглянули. Засвистели.
— Козлы… — пробормотала Николаева. Зубы ее стучали.
Показались «Жигули». Остановились.
— Ты что, моржиха? — Водитель открыл дверь: 40 лет, бородатый, очкастый, с большой серебряной серьгой и черно-желтым платком на голове. — Лед же уже сошел!
— Слу…шай… отвези… ме…ня… ограбили… — стучала зубами Николаева.
— Ограбили? — Он заметил большой синяк у нее между грудей. — Били?
— Отпиз…дили… суки…
— Садись.
Она залезла на сиденье. Закрыла дверь.
— Ой, бля… холодина…
Водитель снял с себя легкую белую куртку. Накинул на плечи Николаевой.
— Ну, чего, в милицию?
— Ты что… — морщилась она. Куталась в куртку. Тряслась: — С эти… ми козлами… дел не имею… отвези домой. Я заплачу.
— Куда?
— Строгино.
— Строгино… — озабоченно выдохнул он. — Мне на работу надо.
— Ой, холодина какая… — дрожала она. — Вру… би печку посильней…
Он сдвинул регулятор тепла до упора:
— Давай я тебя до Ленинского подброшу, а ты там словишь кого-нибудь.
— Ну, чего я буду… опять это… ой, сука… отвези, прошу, — дрожала она.
— Строгино… это совсем мне не в жилу.
— Сколько ты хочешь?
— Да… не в этом дело, киса.
— Дело всегда в этом. Сто, сто пятьдесят? Двести? Поехали за двести. Все.
Он подумал. Переключил скорость. Машина поехала.
— Закурить есть?
Он протянул пачку «Кэмел». Николаева взяла. Он поднес зажигалку:
— А чего они тебя… раздели и в лесу выкинули?
— Ага. — Она жадно затянулась.
— Всю одежду?
— Как видишь.
— Круто. Но заявить-то надо?
— Сама разберусь.
— Чего, знакомые?
— Типа того.
— Тогда другое дело.
Он помолчал, потом спросил:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей, особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Все это — новая повесть Владимира Сорокина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом — лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, — энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами дремучего прошлого.
Супротивных много, это верно. Как только восстала Россия из пепла серого, как только осознала себя, как только шестнадцать лет назад заложил государев батюшка Николай Платонович первый камень в фундамент Западной Стены, как только стали мы отгораживаться от чуждого извне, от бесовского изнутри — так и полезли супротивные из всех щелей, аки сколопендрие зловредное. Истинно — великая идея порождает и великое сопротивление ей. Всегда были враги у государства нашего, внешние и внутренние, но никогда так яростно не обострялась борьба с ними, как в период Возражения Святой Руси.
«Единственная стоящая победа — это победа вопреки». Почему мы совершаем выбор и в какой момент он становится взрослым? Любовь не без строгости?
Человек так устроен, что не может жить без каких-то рамок и границ — территориальных, духовных, жанровых. Но на самом деле — где-то глубоко внутри себя — мы все свободны, мы — творцы бесконечных миров. В сборнике опубликованы тексты очень разных авторов. После их прочтения хочется создавать нечто подобное самому. И такая реакция — лучшая награда для любого писателя.
«Без сомнения нет веры. Без страха нет мужества». Книга открывает историю нового покорения пространства. Завоевание Космоса начинается внутри каждого из нас.
В психбольницу одного из городов попадает молодая пациентка, которая тут же заинтересовывает разочаровавшегося в жизни психиатра. Девушка пытается убедить его в том, что то, что она видела — настоящая правда, и даже приводит доказательства. Однако мужчина находится в сомнениях и пытается самостоятельно выяснить это. Но сможет ли он узнать, что же видела на самом деле его пациентка: галлюцинации или нечто, казалось бы, нереальное?
Небольшая фантастическая повесь. Дневнеки, интервью, воспоминания людей, ставших свидетелями и участниками событий, произошедших в небольшом научном городке, после того, как некоторые жители стали обладателями экстрасенсорных способностей.
Сказки, легенды и рассказы по мотивам онлайн-игры. Вообще, друзья говорят, что стихи у меня получаются гораздо лучше. Но я всё-таки решилась собрать все мои сочинения в одну книгу и опубликовать.
«Путь Бро» — новый роман Владимира Сорокина. Полноценное и самостоятельное произведение, эта книга является также «приквелом» (предысторией) событий, описанных в романе «Лёд», вышедшем двумя годами ранее, и составляет первую книгу будущей эпопеи, над завершением которой автор работает в настоящее время. "Время Земли разноцветно. Каждый предмет, каждое существо живет в своем времени. В своем цвете. Время камней и гор темно-багровое. Время песка пурпурное. Время чернозема оранжевое. Время рек и озер абрикосовое.
«23000» – это заключительный роман ледяной трилогии, начатой романами «Лед» и «Путь Бро». Трилогии про Братство света, постоянно находящегося в поисках своих новых соратников.
Я помню все: лица сестер и братьев, их голоса, их глаза, их сердца, учащие мое сердце сокровенным словам. Помню…Появлялись новые голубоглазые и русоволосые, чьи сердца разбудил ледяной молот, они вливались в наше братство, узнавали радость пробуждения, плакали слезами сердечного раскаянья, открывали божественный язык сердец, заменяя опытных и зрелых, тех, кто до конца познал все 23 слова.