Ледяная кровь. Полное затмение - [30]

Но Аньес заблуждалась.

Когда Аньес вошла в большой квадратный двор мануария, ее встретило тревожное молчание. Ни собак, ни суетившихся слуг. Можно было подумать, что она попала в одну из тех сказок, в которых ведьмы погружали всех обитателей дома в глубокий сон.

Аньес посмотрела вокруг и закричала:

— Эй!.. Кто-нибудь!..

Жильбер Простодушный молнией выскочил из амбара и бросился к ней с удивительным для его крупного тела проворством.

— Моя дама... Он здесь. О, Господи Иисусе... Что за история! Он недавно приехал, без предупреждения! Он свалился нам как снег на голову, вот.

— Кто, Жильбер?

— Да он же, разумеется, — ответил весь красный от нервного напряжения Жильбер. Он размахивал руками так сильно, что походил на разгневанного гусака.

— Успокойся, мой славный Жильбер. О ком ты говоришь?

Розочка не шелохнулась, когда Жильбер бросился к ней, схватил Аньес за талию и помог спуститься на землю. Он подхватил свою госпожу словно перышко и нежно поставил на ноги. В какое-то мгновение Аньес подумала, что этот гигант с умом маленького ребенка мог голыми руками свернуть шею быку.

— Спасибо, славный Жильбер. Успокойся и подумай. Объясни, кто приехал?

— Наш сеньор, моя добрая фея. Наш сеньор, как говорит Клеман.

От ярости Аньес вся похолодела и с ненавистью процедила презренное имя сквозь зубы:

-Эд?

— Нет, не подлый гном. Эту заразу... да я раздавил бы его рожу ногами, если бы он только посмел сунуться к нам. Наш главный сеньор, что живет за лесом Отон.

У Аньес подкосились ноги.

Боже мой... Мессир Артюс! Но как, почему, когда? Почему он не предупредил ее о своем визите? В отчаянии она взглянула на свое платье, шлейф которого был запачкан грязью, на ногти, ставшие такого же зеленого цвета, как и вожжи. Она была всклокоченной, покрытой пылью, одним словом, похожей на чудовище, способное испугать любого. И даже восхищенный взгляд млевшего от радости Жильбера был не в состоянии заставить ее изменить свое мнение. Но Аньес все же взяла себя в руки и приказала:

— Прошу тебя, отведи Розочку в конюшню.

Жильбер неторопливо направился к конюшне, что-то нашептывая кобыле на ухо. До чего же все животные и даже пчелы любили Жильбера! Казалось, их связывала невидимая нить.

Быстрее! Что можно сделать? Тайком пробраться в свои апартаменты и привести себя в порядок? Нет. Граф слышал, как она приехала и звала на помощь. Она могла бы продемонстрировать недовольство и упрекнуть его за неожиданный визит. Аньес сдержала улыбку. Граф поступил так намеренно. Тем не менее она не сомневалась, что он придумал один из тех невразумительных предлогов, которые исполь-зуют все мужчины, даже самые умные. Неужели им приятно от одной только мысли, что, ведя подобную игру, они сби-вают женщин с толку? Аньес прыснула со смеху: право же, мсье, мы так привыкли к уловкам, что чувствуем их издалека! Она изобразит удивление и волнение. Впрочем, что ка-

сается волнения...

Аньес поправила манто и вуаль, подняла рукой короткий шлейф и поспешила к большой двери, ведущей в общий зал. Едва войдя, она крикнула:

— Адели...

Граф резко встал с сундука, где хранилась посуда. Он чувствовал себя смущенным.

— Вы, мсье?

— Хм... В самом деле, мадам. Решительно, я вновь веду себя как грубиян. Я опять приехал к вам без предупреждения.

— Мсье, вы меня оскорбляете. Как, разве мой сеньор не будет желанным гостем в моем доме, какие бы причины... или любопытство его сюда ни привели?

Граф улыбнулся, потупив взор. Под комплиментом был едва заметно скрыт легкий упрек. Впрочем, он этого ожидал и в противном случае был бы разочарован.

— Я пренебрегаю своими обязанностями, мсье. Предложили ли вам освежительный или, вернее, бодрящий напиток, более подходящий для этого морозного вечера?

— Разумеется. Ваша стряпуха попотчевала меня золотистой выпечкой с тертым сыром — я забыл, как называется этот рецепт, — и теплым вином с корицей и имбирем.

— Это гужер. Он у нее получается на славу. Кому или чему я обязана счастьем видеть вас, если это не секрет? — наивным тоном спросила Аньес.

— Городу Ремалар, куда я и направляюсь. Я уже не в том возрасте, чтобы совершать длительные поездки верхом, — небрежно ответил граф, не сводя глаз с Аньес. — Ожье по-прежнему ретив, но, признаюсь вам, у меня бывают боли в спине.

Аньес изобразила улыбку, которую поспешила прикрыть рукой.

— Вы смеетесь, мадам?

— Нет, что вы, мсье...

— Тогда к чему эта улыбка?

— Потому что... Вы сочтете меня дерзкой, но в байку о вашей стареющей спине я не верю.

Граф сделал вид, что не заметил лести. Надо были идти до конца.

— Прозорливость дам восхищает меня, вернее, беспокоит. Признаю, предлог был не самым удачным. Я просто хотел узнать, как вы поживаете. Тем более что мессир Жозеф, мой лекарь, дал мне неотложное поручение. Я должен передать послание Клеману, которого еще не видел.

— Клеман! Немедленно иди сюда, пожалуйста! — крикнула Аньес.

Дверь, ведущая в отхожее место для слуг, мгновенно распахнулась, и красный как рак подросток появился словно по мановению волшебной палочки.

— Тысячу извинений, монсеньор, — забормотал Клеман, кланяясь. — Если бы вы меня позвали, я тут же прибежал бы, клянусь вам.