Ледяная княжна - [33]

Неожиданно во мне шевельнулось нечто похожее на жалость. Странное чувство к малознакомому мужчине, особенно если учесть наши непростые отношения… Попыталась воскресить ненависть и поняла, что ее давно и след простыл. Более того, стало казаться, что я сто лет знаю сидящих за столом мужчин. Сойку и Отшельника. Впору назваться Ласточкой для гармонии.

– Почему? – не удержалась я от вопроса.

– Не знаю. Наверное, реагирует на некромантские заклинания.

Ну прямо мистика какая-то. И молоко у них скисает, и ритуалы над целой деревней проводятся, и некроманты по лесам шляются в компании с льолдами. И как я раньше жила без всего этого?

– Айрин, на ночь мы остаемся здесь, твоя задача выспаться. Выходим утром.

Я кивнула. Ночь на мягкой кровати, под крышей, когда ветки не колют спину, а ветер не забирается под рубашку… Роскошный подарок, что и говорить.

– Это не опасно?

Мужчины переглянулись. Ох, как мне не нравятся их переглядывания!.. Чувствую себя малолетней дурочкой, от которой прячут спички.

– Уйти сейчас было бы правильнее, – согласился Отшельник, – но ты свалишься через сотню шагов. Поэтому я предпочту остаться на ночь здесь, чем тащить тебя на себе.

Разумный выбор, но мне было не по душе присутствие некроманта, пусть и отдаленное.

– Откуда здесь взялся некромант и льолды?

Отшельник не торопился с ответом. Сойка так вообще вышел из-за стола и вскоре вернулся с большой глиняной кружкой, над которой поднимался пар. Запахло травами.

Он протянул напиток мне. Я взяла, осторожно принюхалась.

– Айрин, заканчивай, а? – недовольно попросил целитель. – Если бы я хотел тебя отравить, поверь, сделал бы это более изящным способом. Хочешь завтра ходить, а не ползать, – пей.

Доводы звучали убедительно. Не то чтобы я целиком и полностью доверяла северянам, но ползать завтра желания не было.

– Ты слышала о теории строения тонких миров? – спросил Отшельник, и от неожиданности я чуть не поперхнулась отваром. Тонкие миры? Вопрос на целую вечность.

– Ты говоришь о теории, согласно которой наши души после смерти сначала попадают в мир страстей и эмоций, а затем, пройдя очищение от них, уходят в светлый, изначальный мир?

– Читала работы отца Шагара? – Во взгляде Отшельника промелькнуло уважение. – Тогда для тебя все будет просто. Мир эмоций – некая прослойка между материей и чистой энергией, из которой состоит наша душа. Умирая, мы оставляем здесь тело, но забираем с собой страсти и желания. В тонком мире мы очищаемся от них, чтобы перейти дальше. Те, кто не сможет…

– «…остаются в чистилище на веки вечные, погрязшие в желаниях и страстях», – процитировала я.

– Верно. Это лишь теория, и мы, надеюсь, не скоро сможет проверить ее на практике. Выходит, что ближайший к нам тонкий мир, мягко говоря, отличается от нашего только отсутствием плоти.

– Намекаешь, что чудовища есть по обе стороны границы?

– Ты быстро схватываешь суть, Айрин, – благожелательно улыбнулся Отшельник. – Льолды – не просто ожившие мертвецы. Технически они и не мертвы: дышат, у них бьется сердце, течет кровь. Говорят, в льолдах присутствует частица самого проклятого, но, по мне, его просто не хватило бы на такое количество тварей за столько-то лет. Мне больше нравится идея, что некромант заменяет душу человека на нечто бесплотное, пришедшее из-за грани. Это даже не полноценное существо, иначе оно не стало бы ему подчиняться, скорее нечто темное и довольно прожорливое.

– Зачем они ему?

– А вот это интересный вопрос. Понимаешь, о некромантах мало что известно. Они редкие гости даже на нашем материке. Их родина лежит в центре Южании. Основная часть жителей обитает у подножия гор и в разбросанных по пустыне оазисах. Есть легенда, что проклятый, когда путешествовал по миру, жил некоторое время в тех местах, но это всего лишь старая легенда, не более.

– Как и сами некроманты, – подмигнул Сойка. – Я лично считал их выдумкой. Страшилками для детей.

А я считала страшилками льолдов и проклятого. Похоже, не только мне пришлось столкнуться с ожившей сказкой.

Я не стала больше уточнять, что думают северяне по поводу целей некроманта. Гадать можно было до бесконечности. Одно ясно: эта сволочь ходит по моей земле и превращает моих земляков в мертвецов.

Дело пахло настолько отвратительно, насколько отвратительна может быть сама смерть. Точнее, не смерть, а противоестественное перемещение души за грань. И следовало не разлеживаться в кровати, а драпать, сверкая пятками, до самых Ледяных гор.

Зевнула, прикрывая рот рукой. Спать хотелось зверски.

– Я выйду?

Несмотря на свое высокое княжеское происхождение, я имела представление о том, как устроены удобства в деревенском доме.

– Давай, – кивнул Сойка.

Ночной воздух встретил меня замораживающей прохладой. Вокруг простиралась темнота, лишь за спиной блекло светилось окошко нашего дома. Над головой холодно горели звезды, легкой вуалью протянулся через небо Млечный Путь.

Я вдохнула полной грудью, стряхивая сонливость и избавляясь от противного привкуса керосина во рту. Тишина, укрытая тьмой, не казалась больше противоестественной.

Зажгла фонарь, выданный мне Отшельником. Кружок света выхватил утоптанный двор, деревянную стену сарая и привалившееся к ней старое, растрескавшееся от времени тележное колесо. Желтое пятно скользнуло дальше, подсвечивая поленницу, пустую собачью будку, раскоряченную яблоню, нависшую над сараем. Перевела луч вниз и наконец обнаружила прямоугольное строение, притулившееся в конце двора. Вот оно, то самое.