Ледовый Апокалипсис - [135]

Он поглядел на автомат, который сжимал в руке. «MP-5» являлся профессиональным оружием, и женщина, которая им пользовалась, была, без сомнения, опытным профессионалом. А что же другие, о которых ему говорили: профессор истории, русский и американский военные? Принадлежали ли они к той же породе, что и смертельно опасная маленькая блондинка? Что за командир был этот Джон Смит? Разумеется, это было не настоящее его имя, а псевдоним, причем крайне неудачный. Кто же он на самом деле?

Уже в тысячный раз Кретек поднял взгляд на высотку над станцией и почувствовал вкус крови, облизав растрескавшиеся от мороза губы. Он ощущал не только запах дыма от пожарищ, но и кое-что еще: вонь операции, которая пошла вкривь и вкось.

Это было скверно. Он поступил необдуманно, отправив Михаила за девчонкой. Уж больно неожиданно женщина появилась возле станции, и он слишком поспешно заглотал эту наживку. Теперь Кретек не сомневался: это было частью тщательно продуманного плана! Кто-то что-то задумал!

Если бы ему предстояло любое другое дело, Кретек без колебаний плюнул бы на все и немедленно смотал удочки, но это было Дело с большой буквы, которое подворачивается лишь раз в жизни.

Внезапно он остановился и проорал в открытый люк вертолета:

– Приготовьтесь запустить двигатели!

Из люка высунулась голова одного из подрывников.

– Я еще не установил дистанционный взрыватель на другой вертолет, сэр!

Меньший по размеру вертолет, «Лонг Рейнджер», стоял рядом с «Хало», поэтому взорвать его можно было только после того, как «Хало» окажется в воздухе.

– Так пошевеливайся! – нетерпеливо прорычал Кретек. – Мы взлетаем!

– А как же Влахович и остальные?

В этот момент вдалеке, за холмом, застучали выстрелы. Стреляли автоматы. Много автоматов!

Все замерли, прислушиваясь. А затем тишину нарушил рев Кретека:

– Все – в вертолет! Быстро! Заводите чертовы двигатели! Мы улетаем!

Приглушенно взвыли газотурбинные двигатели, огромные лопасти винтов начали вращаться над корпусом и на хвосте вертолета. Оцепление вокруг машины рассыпалось, мужчины бросали в люк свое оружие и забирались следом. Кретек поднялся на борт последним, когда вокруг циклопического «летающего подъемного крана» буйным торнадо завертелся снег, поднятый винтами.

Кретек рысью кинулся в кабину пилотов.

– Поднимайтесь в воздух! – прорычал он, втиснувшись между креслами двух летчиков. – Летим к самолету!

Пилот повернул голову и посмотрел на своего работодателя.

– А разве остальных мы не заберем?

Это был бывший летчик военно-морских сил Канады, с позором уволенный со службы за избиение жены. Он низко пал, но все же еще не до конца забыл, как следует поступать в подобных ситуациях.

– Море замерзло, – сказал Кретек, поглядев в окно кабины. – Дойдут пешком.

* * *

До станции оставалось полмили, когда они увидели блестящую красную тушу «Хало», поднимающуюся в воздух из-за холма с радиомачтой. Набирая скорость, большая машина полетела вдоль горного хребта. Смит и его товарищи повалились лицом в снег, пытаясь слиться с поверхностью. Вертолет пролетел почти прямо над ними, держа курс на центральные пики и расположенную между ними седловину.

– Дьявол! – взорвался Смит, вскочив на ноги и глядя вслед удаляющемуся вертолету. – Я думал, что, разделив их, мы заставим бандитов остаться на месте! А они бросают на произвол судьбы собственных людей!

Рэнди помотала головой, поднимаясь на колени.

– Плевать им на подельников, Джон, они ведь преступники, а не солдаты. Им на всех наплевать.

– Что будем делать теперь, подполковник? – спросил Смыслов.

– Перейдем к запасному плану.

– А в чем он заключается?

– Это зависит от того, что осталось на станции. Идемте!

* * *

Слыша, как пули ударяют в ледяную глыбу, за которой он прятался, Михаил Влахович вытащил из кармана парки маленькую бельгийскую гранату, вырвал чеку и, досчитав до двух, метнул ее через голову. После того как прозвучал сухой негромкий взрыв, он выпрыгнул из-за укрытия и перекатился, чтобы открыть огонь по тем, кто в него стрелял. Он увидел раненого спецназовца, стоявшего на коленях возле своего распростертого на снегу товарища, поднял «аграм» и длинной очередью из восьми пуль добил обоих – и раненого, и умирающего.

Когда автомат, щелкнув пустым затвором, умолк, вокруг Влаховича сгустилась тишина. Он был последним, кто стрелял. Единственными звуками, которые доносились до его слуха, было лишь негромкое потрескивание выпирающего наружу льда да его собственное хриплое дыхание. Пошатываясь, он поднялся на ноги, вытаскивая новый автоматный магазин из патронной сумки на поясе.

Русские возникли словно ниоткуда, когда Влахович и его люди увлеклись преследованием женщины. Спецназ, похоже, был изумлен неожиданной встречей с торговцами оружием не меньше, чем они сами. Это было внезапное боестолкновение – неизбежное, хаотичное и дикое.

– Ласло! – позвал он, отделяя от автомата пустой магазин и вставляя новый. – Ласло! Вражек! Пришкин! Ко мне!

Ему никто не ответил. Снег был покрыт пятнами крови, и повсюду лежали недвижимые тела – его людей и тех, других.

– Ласло! Пришкин!

Он медленно огляделся. Это был полный разгром, взаимное уничтожение. Из всех, кто здесь только что сражался, остался он один.