Ледовые пути Арктики - [68]

Молодежи всегда свойственны поиски нового и в работе, и в жизни. Летом, в часы досуга, в тихие солнечные дни, ребята играли на льду в футбол с неменьшим азартом, чем на травяном поле. Одно мешало — уж очень скользко! Энтузиасты привезли с материка землю, и в домиках радистов, метеорологов и гидрологов в небольших ящиках перед иллюминаторами потянулись вверх розовые астры, душистый горошек, ростки лука и чеснока.

Однажды самолет вместе с другим грузом привез на льдину несколько ящиков картофеля. Их погрузили на сани и, завернув в оленьи шкуры, быстро привезли в лагерь. Ящики поставили в кают-компании, где хранились продукты, боящиеся мороза. Утром за завтраком всеобщее внимание привлек какой-то новый звук, отдаленно напоминавший жужжание зуммера. Ко всем звукам в лагере привыкли, знали их, а тут появилось какое-то неизвестное жужжание, которое то затихало, то усиливалось. Вскоре загадка разъяснилась, и перед глазами удивленных полярников появился… комар! Обыкновенный комар, который совершил необыкновенное путешествие в несколько тысяч километров в ящике с картофелем. Первый комар на дрейфующей станции!

Окрестили комара Тимкой, он стал всеобщим любимцем. Каждый входящий в кают-компанию замирал у входа и, лишь услышав писк Тимки, садился за стол. Теперь все стали беречь здесь тепло: сами, без напоминаний повара, плотно и очень быстро закрывали дверь — боялись, чтобы Тимка не замерз или случайно не вылетел на мороз. Но комариный век, как известно, недолог. И вот однажды, придя на завтрак, никто не услышал Тимкиного писка. В молчании позавтракали и, немного опечаленные, отправились на работу.

В июле сломало посадочную полосу, а к осени нужно было соорудить новую, чтобы обеспечить завоз грузов на период полярной ночи. Решили ее строить на лагерной бугристой льдине. Размеры полосы должны быть немалые: длина — 1000 метров, ширина — 45 метров. Для этого нужно выровнять лед на площади в 45 тысяч квадратных метров. Какая это трудная работа, знает только тот, кто сам в ней участвовал. Ежедневно по нескольку часов выравнивали площадку всеми способами: взрывали бугры, укатывали трактором, срубали неровности вручную — киркой и лопатой. Полтора месяца продолжалось строительство, и вот наконец аэродром готов. Осенний завоз грузов прошел хорошо.

Как всегда, полярная ночь с ее постоянной темнотой, морозами, пургами и подвижками льда потребовала от молодых полярников мобилизации всех физических и духовных сил. Самое неприятное, что все происходит в темноте, когда не можешь ничего рассмотреть, принять правильное решение.

С нетерпением полярники ждали появления солнца после длинной полярной ночи. С середины февраля в полдень на востоке небо стало загораться багряным заревом. Появились сумерки, они становились все более продолжительными и наконец у горизонта на небо выплыл сплющенный шар светло-розового цвета. Только через несколько дней солнце приняло свой обычный вид, стало ярким, но холодным.

Лагерь сразу оживился, все стали готовиться к передаче станции новой смене. Необычно рано прилетел начальник высокоширотной воздушной экспедиции П. А. Гордиенко (ПАГ — как все зовут его в Арктике) и П. И. Москаленко. Вместе с ними прибыл экипаж самолета Ан-2, законсервированного на зиму на льдине. Нужно было срочно перевезти сюда со станции СП-9 больного гидролога В. В. Измайлова, а затем на большом самолете отправить на материк.

Если на станции СП-8 год прошел относительно спокойно, то станции СП-9 пришлось очень трудно. Льдину часто ломало, а весной доломало вконец; не стало у них и аэродрома. Станцию успели перенести на один из больших обломков прежней льдины, но взлетную полосу сделать было уже нельзя.

Через неделю после эвакуации Измайлова начались такие сильные подвижки льда, что почти все постройки станции были разрушены. Чудом уцелели люди. В тот день на станциях СП-8 и СП-9 были получены тревожные радиограммы: «Весьма срочно… Сложившихся обстоятельствах приступить немедленно переброске людей на СП-8. Брать только научные материалы… Гордиенко, Москаленко».

Самолет Ан-2 сразу же улетел на СП-9. За два дня оттуда удалось вывезти измученных людей, научные материалы и наиболее ценное оборудование. Вскоре они улетели на Родину, а 15 апреля 1961 года вторая смена станции СП-8 закончила свою работу.

С приездом новой смены начался третий год дрейфа станции СП-8. Теперь ее возглавил океанолог И. П. Романов. Сразу начались разломы, только в мае льдину ломало пять раз. Первоначальные размеры ледяного поля (1050 х 700 метров) сократились почти вдвое, трещины разошлись, образовались широкие разводья. Пополам разорвало и посадочную полосу. Завозить грузы пришлось только на небольших самолетах Ли-2. На одном из обломков лагерного поля оказалась ионосферная станция, которую отнесло от лагеря на 3 километра. Впоследствии с помощью трактора ее удалось по стыкам льдин перевезти обратно в лагерь.

Для приема больших самолетов в 15 километрах от станции подготовили новую посадочную площадку. Но она из-за начавшегося таяния совершенно раскисла, превратившись в вязкую ледяную кашу. В эту ловушку и попал один самолет. Он благополучно сел, но подняться в воздух не смог. Шесть попыток взлететь сделал пилот — и все напрасно. Тогда самолет вырулил на паковый лед и там был законсервирован до заморозков. Только в конце сентября ему удалось подняться в воздух.