Ледовые пираты - [95]

Мательда и Орсо помогли Бегге протащить ее лодку через камыш. Плоскодонка была такая же грубая, как и ее хозяйка — неотесанная и угловатая, Мательда сразу же загнала себе несколько заноз в пальцы. Наконец лодка закачалась на волнах прямо перед сараем, пора было убирать стенку — тонкую деревянную перегородку отделявшую «Эстреллу» от выхода в море. «Женщины похожим образом производят детей на свет», — пронеслось в голове сравнение.

Вскоре корабль уже был привязан канатами к лодке Бегги, еще два каната свисали слева и справа по борту. За один канат должны были тащить Орсо, Мательда и Спатариус, а другим обвил себе руки Бьор.

Мательде не верилось, что «Эстреллу» удастся сдвинуть с места. Но Бьор дал команду, и корабль подался вперед. А когда Бегга поставила парус, их помощником стал еще и ветер. Под килем «Эстреллы» было достаточно бараньего жира, чтобы на нем мог поскользнуться целый легион.

Едва был пройден первый шаг, как опорные балки под кормой упали. Этот звук был как их деревянные аплодисменты, которые придали всей группе сил и уверенности в себе. Шаг за шагом пятеро людей выводили корабль из сарая на морские просторы.

Когда форштевень наклонился и опустился в воду, а «Эстрелла» под своим весом подвинулась вперед на всю длину киля, Бьор отпрыгнул в сторону, а Мательда поскользнулась и приземлилась в лужу. Корабль был спущен на воду, и тут же на палубу села чайка. Птица с любопытством прошлась по мягко качающимся доскам вперед и назад, затем поднялась и улетела в направлении песочных отмелей.

Сидя в грязи, Мательда смахнула слипшиеся волосы со лба и посмотрела вслед чайке. Затем, бросив взгляд на Бьора, искренне обрадовалась его мальчишеской улыбке и искрам во взгляде, которые относились исключительно к «Эстрелле».

«Да, — решила она, — мы поставим прямой парус!»

Глава 27

Александрия, сад наместника

Неужели именно так выглядит рай? Бонус чуть было не рассмеялся, но затем взял себя в руки: все-таки это был всего лишь сад, а не созданное Богом место. Чудом был не он, а то, что наместник Абдулла принял его в своем доме.

Когда Бонус, измученный походом через пустыню, появился перед воротами особняка, он так громко ругал стражников на своем родном языке, требуя увидеть наместника, что тот появился перед ним собственной персоной и пригласил в дом. Якуба, как с облегчением обнаружил Бонус, здесь не было.

— Он с большей частью наших воинов направился к убежищу берберов, — развеял его опасения Абдулла, опускаясь на край большого бассейна и жестом приглашая Бонуса присесть рядом.

Больше всего Бонусу хотелось сейчас с головой погрузиться в воду. Тело за дни, проведенные в пустыне, ослабело, во рту болели раны, кожа на лице обвисла, в ушах шумело, а в голове раздавался глухой стук. Ноги же… Бонус даже боялся на них смотреть.

— Вы выглядите несколько запущенно, — признался Абдулла. Затем вдруг легким движением руки зачерпнул немного песка, согнанного ветром на драгоценную мозаику пола, и бросил в Бонуса.

От возмущения у Бонуса перехватило дыхание. Опять этот песок!

— Что это за обращение? — выкрикнул он, выходя из себя. — Мало того, что вы бросаете меня в пустыне на верную гибель, обманывая в отношении вознаграждения за берберов, так еще и угрожаете мне! Вы, арабы, хуже, чем о вас рассказывают в страшных сказках, которыми у нас пугают детей.

— Извините, — сказал Абдулла и подал знак подбежавшим к нему двум нубийским стражникам, чтобы те удалились, — я должен был убедиться, что вы действительно человек из плоти и крови, вернувшийся назад из пустыни. Или же вы ифрит, дух? — пожал он плечами. — Песок показывает правду: он не пролетел сквозь вас — значит, вы человек.

— Это вы приказали своим подручным бросить меня в пустыне? — Вид воды в непосредственной близости был таким приятным для взора, что возмущение Бонуса понемногу спадало.

Словно услышав его мысли, Абдулла протянул свою изящную руку к бассейну и играючи поводил ею в воде — раздался нежный плеск.

— Якуб вернулся и сообщил, что вы вместе с ним обнаружили местонахождение берберов. Затем, как он сказал, вас поразила стрела и берберы разорвали ваше тело на части.

— Подлая ложь! — вырвалось у Бонуса.

— Это я только что понял, — согласился с ним Абдулла. — Что же действительно там произошло?

И Бонус рассказал о том, как он выполнил свою часть обещания, как нашел укрытие берберов в скалах и даже, рискуя жизнью, выманил оттуда одного из пустынных людей. Умолчал он лишь о том, что старуха-берберка чуть не одержала над ним верх и что Якуб помочился в его бурдюк с водой. Но свой поход через пустыню Бонус украсил такими словами, которые только мог позволить его воспаленный мозг.

Бонус закончил свое повествование, настала тишина. Абдулла сидел неподвижно — даже мухи, кружившие над фруктами, опустились на его руки. В саду было так тихо, что стало слышно, как какой-то человек за оградой насвистывает веселую мелодию.

Наконец наместник вышел из оцепенения:

— Если все, что вы мне рассказали, — правда, значит, Якуб обманул меня, а в моем положении это может быть опасно. Благодарю вас, что пришли ко мне.

— Речь идет не о вашей выгоде, наместник, — тяжело перевел дыхание Бонус, — а о том, чтобы вы выполнили свое обещание в том договоре, который мы с вами заключили. Я хочу корабль. Я его заслужил!