Ледовые пираты - [94]

Мательда поспешно заправила несколько выбившихся прядей обратно и наконец решила узнать наверняка:

— Откуда ты узнал, что я здесь? Фредегар? Плотник пришел к тебе и сдал нас, да?

Джустиниано кивнул и, словно учуяв что-то, потянул воздух носом.

— Твое дыхание! — скривился дож. — Оно обычно пахнет вкусно, а сейчас я чувствую запах вяленого мяса и вина. — Он отступил на шаг и внимательно посмотрел на свою дочь. — Когда я увидел твою мать в первый раз… — начал Джустиниано. Но лишь махнул рукой, отгоняя от себя воспоминания. — Я пришел сюда не как твой отец, а как дож городов лагуны. Тебе нужно явиться в резиденцию.

— Зачем? Ты хочешь бросить меня на съедение Маламокко?

Вдруг рядом с ней вырос Бьор.

— Может, мне выкинуть этих слуг проституток на улицу? — поинтересовался он и отбросил парус в сторону. Тяжелая материя с громким хлопком упала на пол.

— Прояви уважение к моему отцу! — упрекнула Мательда Бьора. Неужели все мужчины вокруг нее думали только о силе, власти и деньгах?

— Ты помнишь свои обвинения в отношении Рустико из Маламокко? — спросил Джустиниано, с недоверием поглядывая на Бьора.

— Вопрос заключается в том, помнишь ли ты об этом? — горько заметила Мательда. — Неужели ты все еще не посадил его в тюрьму?

— Я бы с удовольствием сделал это, — признался дож. — Но мне нужна обвинительница, слухов недостаточно. Ты должна повторить то, что услышала из уст Рустико в его доме. Поэтому я прошу тебя — пойдем со мной.

Он протянул руку, видно, ожидая, что Мательда ухватится за нее. Но дочь скрестила руки на груди.

— Я бы с удовольствием пошла с тобой, — сказала Мательда, — но я обещала Бьору помочь ему строить корабль. Он беспокоится о своем отце и команде.

В тот же момент лицо Фалери появилось рядом с ухом дожа. Губы трибуна двигались быстро и беззвучно. Джустиниано кивнул.

— Кроме того, мы должны посадить в тюрьму норманна. Он наш заложник. Его скверным стражником мы займемся позже. — Он бросил на Орсо такой мрачный взгляд, что стражник застыл от ужаса. — А вы с норманном пойдете с нами. И немедленно!

— Но как же корабль? — взволнованно требовала ответа Мательда, окидывая взглядом корпус корабля. Неужели теперь, когда до спуска на воду осталось совсем немного, все окажется напрасным? — Посмотри же на него! Это будущее нашего города. Если он будет плавать так хорошо, как я мечтала, то Риво Альто да и все города лагуны смогут навсегда выйти из подчинения Византии или Аахену. Тогда мы будем хозяевами моря, такими, как когда-то были римляне!

— Римляне… — повторил Джустиниано, следя за взглядом своей дочери. Только теперь он, казалось, заметил корабль и подошел на шаг ближе, стараясь, однако, не подступать слишком близко к Бьору.

Сама Мательда словно впервые видела свою «Эстреллу». Это была уже не куча древесины, хрупкий скелет из шпангоутов и каких-то палок, и не тысяча часов напряженной работы. Корабль наконец выглядел как единое целое. Все, до заклепок и конопатки, было собрано в целостный корпус, которому высокий фальшборт придавал изящную форму и необходимую жесткость, а руль, над которым полночи работал Бьор, казалось, лишь только и ждал, чтобы его опустили в море, готовый направить «Эстреллу» хоть на край света.

— А он красивый, — восхитился Джустиниано. — Не римский корабль, конечно же, но его очертания кажутся мягкими и одновременно крепкими. У него уже есть название?

— «Эстрелла».

Как же ей хотелось, чтобы наступившее сейчас молчание, которое объединяло Джустиниано со своей дочерью, продлилось вечно. Но трибун Фалери сократил это время до нескольких мгновений.

— Джустиниано, мой дож, мы должны довести это дело до конца, — тихо, но настойчиво сказал Фалери.

— Правильно. — Отец Мательды прокашлялся. Черты его лица, смягчившиеся на несколько мгновений, которые он мог себе позволить, снова напряглись. — Что вы предлагаете, трибун?

— В любом случае мы должны отвести вашу дочь и беглеца назад, в резиденцию. Если понадобится, даже с применением силы, собрав достаточно мужчин, чтобы справиться с норманном. Думаю, дюжины будет довольно.

Его слова падали, как тяжелые камни.

— Завтра утром они должны быть здесь. — Фалери сложил руки на груди.

Поняв, что предлагает Фалери, Джустиниано позволил себе легкую улыбку, которую тут же скрыл под сдвинутыми бровями.

— Ты услышала, что сказал трибун? Не далее чем завтра утром сюда придет стража и уведет каждого, кого здесь найдет. — Дож потянул за завязки чепчика дочери и снял его с головы. Длинные черные волосы волнами упали на плечи Мательде.

— «Эстрелла»… — нежно погладил их Джустиниано. — Это хорошее название, оно определенно приведет тебя обратно ко мне.

Вечером, когда Бегга на своей рыбацкой лодке подплыла к острову, туман уже рассеялся и солнце растопило снег, который вечером снова должен был смерзнуться в ледяные дорожки. Зима упорно боролась за каждую холодную ночь.

Когда хриплый голос Бегги разнесся над островом, Орсо осторожно выглянул из сарая и пробрался через грязь и тину к зарослям камыша, куда направлялась рыбачка со своей лодкой. Вышедшая вслед за Орсо Мательда была обрадована и удивлена одновременно. Она помахала Бегге рукой и криками направила ее к мелководью, где лодка могла причалить. Теперь их было пятеро.