Ледовое снаряжение - [18]

Этот остров оказался даже еще меньше, чем думал Септембер. В основном камни и промерзшая земля, где и поганкам не вырасти. Однако росли кустики и даже деревья. На некоторых кустах виднелись даже какие-то твердые ягоды, напоминавшие дикую малину. Этан заметил ягоды, но не вспомнил, что представляет из себя куст. Он сорвал одну и положил в карман для того, чтобы изучить после. Выглядят съедобно, но это ничего не значит. Возможно, в ней много азотной кислоты.

Обитали здесь и какие-то животные, не считая друма. Комочки темного меха со светло-розовыми глазками и короткими ножками сновали туда-сюда с удивительной скоростью.

Однажды, когда Септембер осматривал какое-то дерево, два существа, наподобие летучих мышей, украшенных норковым мехом, спланировали на него сверху. Он отпрянул от неожиданности. Наверное, у них было гнездо где-то на верхушке. Они продолжали кружить возле — на безопасном от него расстоянии.

Этан попытался представить себе, каким должно быть гнездо, чтобы уцелеть при ветре километров двести в час, но воображение тут было бессильно, и он принялся изучать толстый слой красного мха под защитой нескольких камней.

Геллеспонт дю Кане тоже разглядывал растительность.

— Знаете, — сказал ему Этан, — в пика-лине тоже много красного. А это растение почти багровое.

— Красиво, а? — заметил дю Кане, явно восхищаясь. Этан не испытывал подобных эмоций. — Вы знаете, я ведь выращивал цветы. Да, меня считают знатоком в определенных кругах! — Потом, видно, что-то повернулось у него в голове, и он добавил практично: — Должно быть, здесь много железа и марганца.

— Не знаю, — ответил Этан, пытаясь понять, идет речь о цветах или о руде, — на пленках не было данных по геологии.

— Все же интересно, — заметил дю Кане, решивший получше изучить растение. — Такой ли он мягкий, как кажется? Многие растения содержат редкие минералы в огромных количествах. — Он ткнул пальцем в одно из

«пятен» и — отскочил так стремительно, что сам Этан подпрыгнул.

Септембер и Колетта, должно быть, слышали вскрик дю Кане, так как тут же очутились рядом.

— Папа… Что случилось? С тобой все в порядке?

Дю Кане сидел на земле, сжимая руку, а Этан пытался приемлемо объяснить ей, в чем дело. Но больше его интересовало состояние старика.

— Он уколол палец об этот мох… или как его там!

— На ощупь вроде кислоты, — прохрипел дю Кане, — и очень болезненно.

Колетта!

— Я здесь, папа.

— Можете вернуться на лодку? — спросил Септембер.

Дю Кане встал, все еще держась за руку, и попытался натянуть перчатку.

— Лодку? Думаю, да. У меня нет тошноты или чего-то, просто болит.

— Как глупо, папа! — проворчала Колетта.

— Что вы, — сказал Этан, — это выглядит безобидно, и ваш отец не считал, что это может быть опасным.

— И вам ничего такого в голову не пришло, заметила она, обнимая старика. Этан пытался возражать. В конце концов, ничего подобного он не видел на пленках. Может быть, редчайший вид. Но она не слушала. — Ну ладно, будем надеяться, что не ядовито, — сказала она спокойно.

Дю Кане усилием воли овладел собой. Этан удивлялся переменам, с ним происходящим. То он почетный член общества, хозяин сотен предприятий, то — почти беспомощный старик, нуждающийся в опеке. Что здесь реально? Может, только Колетта знала ответ, но она была не болтлива.

— Тут сразу не скажешь, — заметил Септембер, имея в виду происшествие, — может быть, это не тяжелее укуса пчелы. А можно и свалиться через минуту. Но вряд ли. Богатые умирают только от переедания.

— Колетта бросила на него яростный взгляд, но сам дю Кане почти улыбнулся.

— В таком холодном климате растения и животные редко бывают ядовиты. А если бывают, это не идет в сравнение с их тропическими собратьями. И здесь

— другая экосистема. Что гибельно для здешних живых организмов, может быть безвредно для нас, и — наоборот. Ну ладно, ступайте в укрытие и что-нибудь приложите к коже, хотя бы болеутоляющее.

Этан смотрел вслед уходящим отцу и дочке.

— Думаете, с ним правда будет все в порядке?

— Да. Выглядит, как небольшой ожог кислотой. Завтра разберемся получше. Но чертовски хорошо, что он — в перчатках. А сейчас пора подумать о том, чтобы забраться на дерево.

— Постараюсь, — сказал Этан, — хотя это не мой вид спорта, — знаете, скорее теннис, гольф…

— Получится, дружище. К тому же, если наверху ветки густые, вам будет полегче пролезть, чем мне. Ну, и повыше можете забраться.

Этан не стал говорить, что под Септембером скорее всего сломались бы ветки.

То вверх, то под уклон они шли и отыскали наконец самое высокое место на острове, а на нем — подходящее дерево. Этан уже собирался подтянуться, ухватившись за нижнюю ветку, когда Септембер приподнял его, и он оказался на стартовой позиции.

Передохнув на ветке и погладив поцарапанную руку, он полез наверх.

Ветки росли густо, что облегчало подъем. Дерево было метров двадцати высотой. Ствол и основные ветви были толстые, с плотной шершавой корой — для сохранения тепла и устойчивости при здешних ветрах. Этан оказался примерно в метре от верхушки, качавшейся на постоянном ветру.

На вершине он был выше уровня острова метров на тридцать. Он посмотрел налево. Отсюда хорошо была видна разбитая лодка и ровный след на льду, уходящий к линии горизонта.