Ледовое побоище в зеркале эпохи - [98]

Военное поражение, понесённое русскими княжествами во время вторжения монголо-татар в 1237–1241 году, привело к необходимости оформления отношений с каанами Монгольской империи, а затем — ханами Джучиева Улуса. Большинство исследователей отмечают, что русские княжества оказались непосредственно вовлечены в сферу политического влияния Орды. Как подчеркнул А.Н. Насонов, после покорения русских земель «непосредственная организация татарского владычества на Руси была в руках монгольской степной аристократии»[861]. А.Н. Никитин в своём исследовании, посвященном улусной системе Монгольской империи пришел к немаловажному выводу о том, что «русские земли не пользовались особым положением среди стран, завоеванных монголами. <…> Наличие неесугеидских династий было нормой жизни и в имперских центрах Чингизидских ханств. Некоторые потомки подданных рода Чингиз-хана постепенно обретали всю полноту верховной власти»[862].

Первую поездку князя Александра источники фиксируют под 6754 (1246). Новгородская I летопись, в целом равнодушная к делам в Орде[863], особенно выделяет поездку собственного князя в ставку Батыя[864]. Именно тогда, в 1245–1246 годах большинство русских князей было вызвано в ханскую резиденцию для оформления вассальной зависимости и вероятного проведения переписи населения[865]. Вероятно, именно тогда впервые был поднят вопрос о форме зависимости Новгорода от Орды. Ведь Новгородская земля завоевана не была и имела право на сохранения независимости. Однако отец Александра, владимирский князь Ярослав Всеволодович, получил ярлык от Батыя на Киев и всю Русскую землю, включая Новгород — республика становилась неотъемлемой частью великого княжения Владимирского[866]. Тем не менее, данную поездку Александра Ярославича необходимо рассматривать в русле политики его отца, которого Батый отправил на курултай в Каракорум. На обратном пути князь Ярослав Всеволодович скончался: Плано Карпини свидетельствует, что он был отравлен матерью нового каана Гуюка Туракиной[867].

Как отметил В.В. Каргалов, «гибель великого князя Ярослава значительно усложнила обстановку в Северо-Восточной Руси»[868].

Первоначально владимирский стол занял следующий по старшинству Всеволодович — Святослав, «а Сыновци свои посади по городом, якож бе имъ отець оурядилъ Ярославъ»[869]. Однако в 1247 году «поеха Андрей князь Ярославич в Татары к Батыеви и Александр князь поеха по брате же к Батыеви»[870]. Ордынский хан «почтивъ ею и послы я г Каневичем»[871]. Таким образом, Бату переложил груз ответственности за решение дальнейшей судьбы русских княжеств на общеимперское правительство.

В конце 1249 года (зимой 1249/1250 года) князья Ярославичи вернулись на Русь. Решение имперского правительства было следующим: «приказаша Александрови Кыевъ и всю Русьскую землю, а Андреи седе в Володимери на столе»[872]. В историографии сложилось мнение, которое емко и четко обозначил В.В. Каргалов: «Решение великого хана отдать владимирский стол Андрею Ярославичу в обход его старшего брата послужило в дальнейшем источником больших осложнений»[873]. Как отметил В.Л. Егоров, «возник конфликт о соподчиненности Киевского и Владимирского князей»[874].

По мнению В.В. Каргалова, сконцентрировавшему представления исследователей[875] о русской политике в отношении Орды на рубеже 1240–1250-х годов, к этому времени на Руси сложилась антитатарская коалиция. Ее составили сильнейшие князья того времени Андрей Владимирский и его тесть Даниил Галицкий. При этом, «готовясь к открытой борьбе с татарами, великий князь Андрей Ярославич мог опереться, прежде всего, на северо-западные русские земли, которые не подверглись татарскому погрому и не попали еще в орбиту ордынской политики». Кроме того, на «стороне Андрея активно выступил тверской князь Ярослав Ярославич (его "княгиня" и дети находились под Переяславлем)»[876]. Однако А.А. Горский полагает, что основой для выводов о противоречии между князьями — старшими Ярославичами, стало некритично воспринятая догадка В.Н. Татищева о жалобе Александра на брата. В соответствии с этим суждением события 1252 году следует рассматривать не как инициативу Александра Невского, а как запланированную акцию «хана в рамках действий против не подчинившихся ему князей»[877].

Как известно, летом 1252 года великий князь владимирский Андрей Ярославич был смещен со своего престола волей хана Орды Батыя. Могущественный сарайский правитель для осуществления этой цели направил на Северо-Восточную Русь карательный отряд во главе с эмиром Неврюем. Место владимирского князя занял его старший брат Александр, получивший в книжной традиции прозвище «Невский».

Поездку в Орду Александра и решение хана о смещении Андрея исследователи объясняют разными причинами[878]. Н.М. Карамзин полагал, что Андрей Ярославич не смог справиться с обязанностями великого князя, чем вызвал гнев Батыя. Александр отправился в Орду с целью смягчить гнев великого хана[879].

В советской историографии установилось мнение, что в начале 50-х годов XIII столетия сложился антитатарский союз. Данное предположение было сформулировано А.Н. Насоновым. Исследователь указывает, что перед событиями 1252 года Андрей Владимирский «сделал как будто попытку войти в соглашение с Даниилом Галицким, рассчитывая очевидно, на военную помощь от папы»