Ледокол 2 - [6]

Представляется, что для специалиста обнаружение искажений и ошибок в абсолютном большинстве основных положений его книг, а также подбор весомых контраргументов не представляет сложной научной задачи. Сам Резун и его хозяева, видимо, это хорошо понимают, что и заставляет их делать упор на эмоции, свойственные, как правило, непрофессионалам. Услугу оказывают им и те, кто, идя у них на поводу, начинают поносить и проклинать «Ледокол» (к чему «Виктор Суворов», собственно, и призывает). Только в такой обстановке невежество и обман могут преобладать над знаниями, логикой и здравым смыслом.

Например, «Ледокол»: «в марте 1918 года Ленин заключает Брестский мир с Германией и ее союзниками. В это время положение Германии уже безнадежно. Понимает ли это Ленин? Конечно, поэтому и подписывает мир…». Если Ленин так все [22] прекрасно «понимает», то зачем подписывает – чтобы Россия не была в числе победителей Первой мировой войны? Да, все это «понимает», видимо, один лишь Резун.

Здесь, по словам А. Ланщикова, налицо почти медицинский синдром: простой жизненный факт (победил народ, но не коммунизм) вызывает одинаковое отторжение и у коммунистов-ортодоксов, и у ортодоксов-некоммунистов. Первые, кажется, готовы погибнуть, удушив в объятиях Победу. Вторые не прочь закопать ее вместе с коммунизмом – в одной могиле.

Тут они вновь сходятся лоб в лоб, как на Курской дуге. Ведь та и другая сила сознательно зашорены и взнузданы своими агитационно-пропагандистскими задачами. И при таком вот повороте отчетливо видно: новейшая концепция, изложенная в «Ледоколе», есть не что иное, как ТЩАТЕЛЬНО ВЫВЕРНУТЫЙ наизнанку «Краткий курс истории ВКП(б)». Ведь и метод-то един: либо взвалить все на Гитлера и Запад (и тогда Сталин с коммунизмом хорошие), либо – на Сталина ( и тогда не Гитлер и Запад, но «величайший гений» и СССР абсолютно плохие).

Действительно, обычно две части формулы, описывающей действие и противодействие, объединены знаком равенства. Именно этот знак и видит Резун. Но манипулировать математическими знаками в отрыве от физической и исторической сути формулы – худший вид мошенничества, т. к. это мошенничество псевдонаучное, не различающее причину и следствие лишь для того, чтобы поменять их местами и объявить защищающегося агрессором. [23]

Глава 1. ТАК КТО ЖЕ АГРЕССОР?

«В истории не было ни одной войны, причины возникновения и цели которой не были бы представлены зачинщиками и их учеными лакеями в извращенном, фальсифицированном виде».

Советская военная энциклопедия, т. 6, с. 554

На поставленный в подзаголовке вопрос ответила сама история, реальная историческая действительность. Факт неприкрытой агрессии со стороны фашистской Германии был юридически установлен международным Нюрнбергским трибуналом. Решения и приговоры этого трибунала признаны государствами всего мира.

Тем не менее автор «Ледокола» твердит, что «Красная Армия готовила агрессию… никаких контрударов для отражения агрессии не замышлялось… Планов обороны не было, как и намерений товарища Сталина агрессию отражать».

Вопреки утверждениям Резуна, намерения отражать фашистскую агрессию были, и они содержались во всех последовательно разрабатывавшихся «Соображениях об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил». Во всех документах повторялось, по существу, одно и то же указание: «Сложившаяся политическая обстановка в Европе заставляет обратить исключительное внимание на оборону наших западных границ… Вооруженное нападение Германии на СССР может вовлечь и других союзников Германии» («Соображения» от 11.03.1941 г.). [24]

Все «соображения», за исключением майского (1941 г.), отвергнутого Сталиным, были рассчитаны на нанесение ответного удара.

Основу плана обороны государственной границы составляли планы прикрытия округов и армий, которые постоянно корректировались.

Планы прикрытия предусматривалось вводить в действие при объявлении мобилизации автоматически, а в других случаях только распоряжением наркома обороны, шифровкой: «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.». К сожалению, план прикрытия, как и ввод его в действие, не был рассчитан на внезапное вторжение противника. Все расчеты исходили из того, что даже армиям прикрытия будет предоставлено в «угрожаемый период» (был такой термин в приказах наркома обороны) время на отмобилизование.

К чему это привело – известно. В противоположность СССР, объясняет нам Резун, «Германия к войне вообще никак не готовилась… История, как известно, ему (Гитлеру) отпустила! слишком мало времени. Да и отпущенное время Гитлер расходовал своеобразно: в 1939 году ввязался в войну (?) против всего мира, а в 1941 году решил начать разработку первого тяжелого танка. И это мы должны называть готовностью к войне?» – вопрошает Резун. Отвечу: «Должны!» А вот как называть такого «исследователя» второй мировой войны, читатель должен решить сам.

До лета 1940 года, говорит он, «никаких планов войны против Советского Союза и даже теоретических разработок германские генералы не имели. Следовательно, страхи Сталина были необоснованными». И это ложь! [25]