Ледоход и подснежники - [53]

Это было невероятно, она – успешная, деловая женщина, обеспеченная, имеющая квартиру, машину, дачу, покой и благополучие, наконец, она – капитан милиции, и именно она не могла заставить себя не думать об этом незнакомом нищем.

Как это случилось?

В то утро Тамара вышла на работу чуть раньше и решила немного прогуляться, пойти дальним путём мимо церкви.

Город N, в котором она жила, делился рекой на две части.

В одной были частные дома, старые, неказистые, с резными ставнями и подоконниками, на которых цвела герань, и мурлыкала кошка.

Но всё чаще здесь стали встречаться коттеджи и настоящие дворцы, иногда помпезные, иногда элегантные в стиле минимализма, но все, как один, окружённые высокими, глухими заборами.

В другой части города стояли панельные пятиэтажки, но строились и современные высокие дома с лифтами, просторными квартирами и ухоженной территорией вокруг – газоны, клумбы, детские площадки, мини-фонтаны.

От прежней промышленности здесь почти нечего не осталось, этот районный центр постепенно становился курортным городом, уютным, чистым и живописным, потому что главной его ценностью была природа.

В центре города, в широкую полноводную реку, на которой он стоял, впадала, образуя эффектную стрелку, небольшая речка. Берега рек, обросшие высокими соснами и окаймлённые золотыми песчаными пляжами, были необыкновенно красивы.

Тем утром Тамара пошла на работу дальним путём – через мост мимо церкви в старую часть города, где в небольшом двухэтажном особняке располагалось отделение полиции, в котором она работала вот уже двадцать три года.

После окончания юридического факультета университета она аттестовалась и получила распределение сюда, в районный центр. Проработав следователем около двух лет, она перешла на более спокойную работу, если такая вообще существует в полиции. Перешла Тамара в отдел, связанный со статистикой и архивами, потом возглавила его и дослужилась до звания капитана полиции. Подчинённые её уважали, а руководство ценило.

Делая небольшой крюк, чтобы прогуляться, Тамара проходила мимо церкви.

Уже началась служба – звонили колокола, спешили, торопливо крестясь, прихожане, а из раскрытых дверей храма слышались молитвы дьякона.

У церковной ограды, немного в стороне от остальных нищих, стоял мужчина, и что-то в его облике заставило Тамару замедлить шаг и приглядеться.

Его лицо было таким отрешённым и опустошённым, будто он не понимал, зачем и почему здесь находится.

Он не сказал, как другие нищие, «спаси, Господи» или «дай Бог здоровья», он не сказал «спасибо», он ничего не сказал, а только равнодушно посмотрел на монетки, брошенные Тамарой в стаканчик.

Была в его фигуре, опущенной голове и потухших глазах особенная покорность и даже безразличие.

На вид ему было около пятидесяти, среднего роста, худощавый, взлохмаченные седые волосы, приятное лицо, а небольшая бородка и усы говорили скорее о невозможности побриться, чем о желании отрастить бороду.

Чем-то зацепил он Тамару, что-то сдвинулось в её душе, если на следующий день она пошла на работу опять мимо церкви, и на другой день тоже, и снова, и снова.

Вначале она не придала этому значения, но прошла неделя, вторая, третья, и теперь другого маршрута на работу для неё не существовало: в погожий день и в непогоду она вновь шла мимо церкви только чтобы увидеть его.

А он всё стоял.

«Это невозможно, надо что-то делать», – подумала Тамара и решила узнать, кто этот нищий, где живёт, почему не работает, что же такое непоправимое и страшное случилось в его жизни, что заставило просить милостыню.

Она пришла к церкви в воскресенье, когда литургия закончилась, и, уходя, прихожане бросали нищим монетки в подставленные стаканчики. Вот и они, высыпав милостыню в сумки, стали расходиться.

К нищему, который так заинтересовал Тамару, подошла пожилая женщина, что-то сказала, и они пошли в старый город, где минут через пятнадцать вошли в небольшой, деревянный дом.

Теперь Тамара знала, где он жил. Или только зашёл ненадолго?

Но в любом случае теперь можно было хоть с кем-то поговорить о незнакомце.

– Извините, кто этот нищий, с которым вы вместе уходите? – обратилась она к женщине, дождавшись её у выхода из церкви. – Я вижу его почти месяц, он какой-то особенный, странный. Может быть, я чем-то могу вам и ему помочь? Время, знаете, такое неспокойное, в жизни всё бывает.

– Вот-вот, всё бывает, – вздохнув, ответила женщина, недоверчиво глядя на Тамару. – А вы сами-то откуда будете?

– Я работаю в организации, которая может помочь, в благотворительной организации… в некотором смысле.

– В некотором, – повторила женщина. – Ох, даже не знаю, милая, как сказать. Знаете, ведь он чужой мне, пожалела его, ну вроде как вы. Да… Он ведь память потерял.

– Как?

– А кто его знает! Только говорит, что не помнит ничего, ничего, милая. Даже как звать, и то не помнит.

– Где же вы нашли его?

– Около автовокзала. Он тут рядом, в сквере на скамейке сидел, в конце августа это было, ещё тепло. Да… – вздохнула женщина. – Я за ним неделю наблюдала, покуда к родственнице ходила. Она из больницы выписалась, слабая пока, и одна живёт, вот я и ходила, а тут он, жалкий уж очень. Ну я и подошла, расспросила. Он мне сказал, что ничего не помнит и не знает, кто он и откуда.