Ледоход и подснежники - [23]

После недавней оттепели подморозило, лужи покрылись льдом, редкие снежинки падали медленно и плавно, но пойти погулять Вера Николаевна боялась. Ей казалось, что на улице очень скользко, хотя все дорожки в парке перед пансионатом были заботливо посыпаны песком.

Последнее время боли в ногах усилились, особенно по ночам, боли стали такими долгими и тянущими, что порой даже повернуться было трудно.

«Долгие боли, долгие ночи, большая луна в окне, а звёзд не видно, хотя нет, вот какая-то звёздочка движется… так это самолёт. Куда он летит? Как там Егорушка? Как внучка?»

Сын звонил Вере Николаевне один раз в неделю, говорил быстро, немного и обещал навестить летом.

«Буду ждать, вот уж и весна, считай, пришла», – печалилась она.

Чтобы как-то развеяться и походить, Вера Николаевна выходила погулять в довольно длинный и широкий коридор, заставленный на подоконниках красивыми цветами.

Она толкала перед собой ходунки, затем переставляла ноги – сперва аккуратно левую, потом потихоньку подтаскивала, волоча по полу, правую, где был перелом, снова толкала ходунки, переставляла левую, затем осторожно тянула правую, ходунки – левая – правая, ходунки…

Иногда вместе с ней по тому же коридору гулял пожилой мужчина приблизительно её возраста и тоже с ходунками.

Они интуитивно держались друг от друга на расстоянии, наверное, думали, что как-то неудобно передвигаться на ходунках рядом.

Потом они отдыхали в холле, Вера Николаевна смотрела что-нибудь по телевизору, а мужчина читал журнал «64 – Шахматное обозрение», рядом лежала шахматная доска с фигурами, которые он, поглядывая в журнал, время от времени переставлял.

Вера Николаевна улыбнулась, увидев этот журнал – вспомнила его правильное название.

Она хотела заговорить с шахматистом и не решалась.

Первого марта у Веры Николаевны был день рождения, и с самого утра она ждала звонка от сына, внучки или невестки, но звонка всё не было.

К вечеру от томительного ожидания и беспокойства разболелась голова, а в прооперированной ноге появились какие-то новые, скребущие боли.

Она решила погулять по коридору, передвигалась еле-еле, устала и остановилась у окна.

Стемнело, на улице зажглись фонари, освещая стройную аллею молодых ёлочек, идущую от здания к проходной, из которой вдруг вышел молодой мужчина в тёмной куртке и джинсах, похожий издали на Егора.

Вера Николаевна припала к стеклу, а сердце заныло: «Неужели?! Егорушка!»

– Поздравляю!

Вера Николаевна вздрогнула, не поняв, как это возможно – Егор на улице, а его голос… да, его голос звучит где-то рядом.

– Поздравляю!

Она оглянулась.

Рядом с ней стоял, опираясь на ходунки, шахматист.

– Сегодня первое марта, весна пришла. Вот захотел вас поздравить, – он приветливо улыбнулся, и видно хотел ещё что-то сказать, – я… – но запнулся, внимательно посмотрел в окно и перевёл взгляд на Веру Николаевну. – Сын приехал?

Вера Николаевна не ответила.

Она разволновалась, смахнула рукой набежавшие слёзы и, прижавшись к стеклу, продолжила напряжённо всматриваться в фигуру, которая постепенно приближалась…

И вскоре узнала одного из работников пансионата.

Смс-ка

Мобильный телефон сигналил о пришедшей смс-ке.

Сквозь сон Нина слышала, как ритмично бьётся об стол его корпус.

Вылезать из тёплого сна не хотелось, она тянула время, а телефон не успокаивался, продолжая настойчиво мигать световым сигналом.

Нина встала, на ярком экране высветилось:

«Буду завтра в десять на нашем месте. Егор».

Она прочитала ещё раз и ещё, потом плюхнулась на стул и некоторое время просто тупо сидела, никуда не глядя и ничего не видя, а потом до неё дошло…

И тревожная, поднявшаяся из глубины волна, навалилась на сердце, оно задрожало, а потом остановилось, словно кончился завод, и потемнело в глазах, но потихоньку, потихоньку отпустило.

Она прошла на кухню, включила чайник, который вскоре уютно зашумел, призывая к новому дню, разлившемуся за окном неспокойным, красным рассветом.

По радио передавали прогноз погоды и обещали славный осенний день.

«Завтра в десять. Если бы у меня было два свободных дня!»

В силу специфики своей работы поменяться сменами с напарницей было нетрудно, что Нина и сделала, позвонив подруге по работе.

Она задумчиво смотрела на телефон:

«Позвонить ему или послать смс-ку? Но сам Егор не позвонил».

Нина набрала одно слово: «Приду».

У неё были сутки до десяти часов завтрашнего дня.

В городском саду было пустынно и светло.

Опавшие листья вспыхивали, озаряясь багрово-золотым сиянием осеннего солнца, но гасли и грустно шептались о неизбежном.

Нина шла по тропинке, заваленной листьями, а где-то рядом, как в молодости, была танцплощадка.

Танцплощадка была заполнена так, что яблоку негде упасть, гремела музыка, всюду улыбки, шутки и озорной девичий смех. Нина с подругой впервые пришла на танцы, подружку закружил и не отпускал одноклассник, а она стояла в стороне. Неожиданно увидела высокого, симпатичного парня с длинными до плеч волосами и в клетчатой кепочке.

Она засмотрелась на эту кепочку, в голове мелькнуло:

«Вот бы пригласил!»

А он и пригласил, и будто специально для них зазвучала красивая, медленная музыка.

– Егор.

– Нина.