Леди в зеркале - [4]

Мы затрудняемся сказать, для кого она была важнее — для него самого или для жителей Марсденли, которые тут же начали думать, как лучше всего использовать этот поворот в судьбе семьи Лестер в собственных целях.

— Какая разница, если он поселится рядом со своими бабушкой и дедушкой и мы будем видеть его не чаще, чем его батюшку, — отрезвила всех желчная миссис Харди.

— Разве я не сказала? — удивление миссис Пайперс не обмануло большую часть ее приятельниц — весь ее вид говорил, что она приберегала главную новость до последнего. — Он желает получше познакомиться с родовым гнездом и, как только все дела его отца будут улажены, приедет сюда, чтобы задержаться на несколько месяцев. А по мне, так он не желает опеки деда, старого лорда Фицривера.

— Да, — поспешила вставить миссис Олдберри, — лорд всегда был властным, а молодому человеку ведь уже не меньше двадцати пяти, всякому в его возрасте захочется быть самостоятельным.

— Ему двадцать четыре. Но вы правы, раз уж не нужно слушаться отца, для чего ему опека деда? — кивнула миссис Пайперс. — Думаю, не пройдет и двух месяцев, как мы услышим о его прибытии, экономка ожидает известия о его приезде со дня на день, чтобы начать готовиться к достойному приему.

В этот раз гостьи не отдали должное кексам миссис Пайперс — еще немного поохав и поахав, они поторопились сообщить невероятные новости своим родственникам и знакомым.

Давно уже в Марсденли не случалось события, которое могло бы встряхнуть его жителей, и особенно жительниц, и мобилизовать все их силы на исполнение какого-либо грандиозного плана. Теперь такой план, гениальный в своей простоте, начал одновременно зарождаться и обрастать конкретными пунктами в каждом втором доме Марсденли и по всей округе.

Миссис Олдберри не сразу сообразила, почему она в одночасье перестала быть наперсницей своих приятельниц, обычно делившихся с ней планами по устройству будущего дочерей и племянниц. Только небрежная фраза, услышанная ею от Джун, поставила все на свои места:

— Вы представляете, маменька, что я выслушала от тетушки Люси Паке сегодня днем? Люси раскладывала свои бесконечные пасьянсы, пытаясь узнать, выйдет ли она замуж до Рождества, а ее тетушка спросила, почему я не участвую в гадании. Когда я ответила, что не верю в эту чушь, она ехидно заметила: «Да уж, мисс, вам-то можно не волноваться о женихе, ваша матушка, пользуясь знакомством с леди Лестер, уж непременно постарается пристроить вас или вашу сестрицу за молодого мистера Гарольда. Жаль, что у него нет подходящего братца, она бы сумела и тут обскакать всю округу и выдать замуж вас обеих, ведь не каждый у нас может похвастать, что так коротко знаком с этой семьей!» Подумать только, она сказала «обскакать», как вульгарно!

Джун наморщила носик, но миссис Олдберри никак не отметила эту критику плохих манер, за которую раньше непременно похвалила бы Джун.

— Вот, значит, как они думают, — медленно протянула она, сначала чуть хмурясь, но тут же лукаво, по-молодому, улыбнувшись.

— Кто они? — не поняла дочь, но мать не собиралась развивать свою мысль.

Вместо ответа она расправила плечи, откинула назад голову дальше, чем обычно, и гордо выплыла из комнаты, продолжая загадочно улыбаться. Джун пожала плечами, мимолетно удивляясь, что в ее рассказе о глупости тетушки Люси так взбодрило мать, и тут же выбросила из головы, предпочитая, как все ее подруги, представлять себе, как выглядит мистер Гарольд Лестер и хорош ли он в танцах.

Миссис Олдберри тем временем направилась в комнату другой своей дочери, прилежно корпевшей над вышиванием скатерти.

— Энн, думаю, я нашла тебе жениха. И если ты еще не догадалась, кто это, я переоценила твой светлый ум.

Такое заявление удивило девушку, но она не подпрыгнула на месте, задавая одновременно сто вопросов, как сделала бы ее сестрица, а сначала воткнула иглу в ткань рядом с узором из нежных ландышей, затем выпрямилась и посмотрела на мать:

— Полагаю, вы имеете в виду мистера Гарольда Лестера.

— Кого же еще, — усмехнулась миссис Олдберри, усаживаясь напротив Энн и не забывая бросить критический взгляд на скатерть — одно дело не должно страдать в ущерб другому.

— Но он может и не захотеть на мне жениться. Тем более что все наши соседи полагают его своим будущим родственником. Если б он был турецким пашой, у нас у всех появилось бы больше шансов, а так повезет кому-то одному, да и то вряд ли. Он ведь может жениться и в Лондоне и приехать сюда уже с супругой.

— Ну, разумеется, может, моя дорогая. Но он так недавно потерял мать, что поспешная женитьба выглядела бы неприлично в глазах общества. Скорее всего, он сначала обживется на новом старом месте. Вероятно, его отец продал дом, в котором мистер Гарольд родился, чтобы исполнить эту странную прихоть — уехать в Италию.

— Наверное, вы правы, — раздумчиво произнесла Энн. — И тем не менее трудно представить, что ему понравлюсь именно я, а не Джун и не два десятка других девушек.

— Думаю, главное, чтобы он понравился тебе достаточно для того, чтобы выйти за него замуж. С остальным проблем не будет, — уверенно заявила миссис Олдберри, и на этот раз Энн изумленно округлила глаза, как это обычно делала ее сестра. — По правде сказать, мне непонятно твое удивление, — продолжила добрая матушка увещевать свое дитя. — Ты красива и обладаешь приличным перечнем достоинств. Конечно, наша Джун так же хороша, но она слишком непоседлива, а это вряд ли понравится Гарольду, если он пошел в своих родителей. Управлять таким большим хозяйством должна умная и прилежная женщина, а по Джун с десяти шагов видно, что это не про нее.