Леди в озере - [95]

А затем пошла на работу.

Женский клуб в Роланд-Парке Октябрь 1985 года

– А теперь о нашем ораторе. Мэдлин Шварц работает в «Бикон», где ее карьера началась в шестьдесят шестом с рассказанной от первого лица леденящей истории о том, как она едва не погибла от рук Анджелы Корвин, которую в конечном итоге признали виновной в убийстве Тэсси Файн, еврейской девочки, убитой в зоомагазине, где работал сын Анджелы Корвин. Стивен Корвин был приговорен к смертной казни за его роль в этом преступлении, но казнь была заменена на пожизненное заключение, когда в семьдесят втором Верховный суд отменил большую часть законов о смертной казни. Шварц начала работать в «Бикон» в качестве журналиста широкого профиля, затем освещала работу городских властей и законодательного собрания штата, но наибольшую известность ей принесла ее работа в разделе «Образ жизни»: сначала писала общие заметки, потом вела колонку. В семьдесят девятом году стала финалисткой Пулитцеровской премии в очерковом жанре.

Мэдди мысленно отредактировала представление: но явно говорилось не по ее тексту. Кое-что приукрашено. Правда, упоминание о «Стар» из своей официальной биографии она выбросила сама. Она отнесла свой рассказ об эпизоде с Анджелой Корвин в «Бикон», выторговала в обмен на него работу там и никогда не оглядывалась назад. После «Стар» «Бикон» показался ей немного напыщенным и скучноватым, но там были готовы дать ей шанс начать карьеру журналистки.

– Добрый день, – сказала она. – Хочу добавить, что «финалист Пулитцеровской премии» – это просто вежливый способ сказать, что мне ее не дали.

Слушателям нравится, когда лектор прибегает к самоуничижению, но Мэдди всякий раз сомневалась, стоит ли подчеркивать, что премия ей не досталась. Ее бесило, что тот год был первым, когда присуждалась премия за очерк, а еще больше – что Пулитцер ушел ее коллеге из менее разборчивой балтиморской газеты «Лайт». Он написал очерк об операции на мозге, а она о ребенке с редким пороком сердца.

– Думаю, дело в том, что голова важнее сердца, – сказал Боб Бауэр через несколько дней после церемонии награждения, когда они встретились выпить. Было видно, что он немного завидует, поскольку получил все премии штата и несколько общенациональных, но никогда не подбирался к Пулитцеру.

Мэдди тоже имела в активе почти все такие премии и чувствовала, что потенциала хватит еще на много лет.

Будучи известной колумнисткой, она была нарасхват как оратор среди устроительниц благотворительных обедов с участием дам из высшего общества. «Бикон» платила сотрудникам за такие выступления, поскольку в газете считали это хорошей рекламой. Мэдди умела делать вид, будто ее выступления являются экспромтом, варьируя их содержание, дабы никто не обвинил, что она всегда говорит одно и то же.

– Меня часто спрашивают (вранье, никогда не спрашивали), каким именно должен быть человек, чтобы очерк о нем вызвал широкий интерес. Что именно делает личность интересной? Отвечу так: на мой взгляд, все люди интересны, если знать, какие вопросы задать. Думаю, хороший журналист должен уметь, открыв телефонный справочник и ткнув в него наугад, позвонить случайно выбранному человеку и получить интересный сюжет. Так делаю и я сама.

(Еще одна ложь – никогда так не делала.)

Затем она рассказала о своем последнем триумфе – эксклюзивном интервью с родителями ребенка, похищенного из родильного отделения больницы «Синай». Его похитила женщина в униформе медсестры, которую поймали несколько дней спустя, когда она обратилась в другую больницу и попыталась получить фальшивое свидетельство о рождении. Родители были удивлены тем, с какой легкостью она смогла попасть в больницу «Синай», и Мэдди не сказала им, что это и впрямь проще простого. Достаточно облачиться в униформу и сгорбить спину.

– По закону родители были обязаны сделать тест на установление отцовства, – продолжала она, обращаясь к своей аудитории, слушающей ее с жадным интересом. – Но судья посмотрел на круглощекого младенца, потом на его отца и сказал: «Думаю, мы все знаем, каким будет результат».

Материал выступления так ей знаком, что она, кажется, смогла бы воспарить над залом, словно призрак. Рассказывая о героях своих очерков, принесших ей популярность в Балтиморе – о брюзгливом владельце газетного киоска, о последней в городе шляпнице, о пианисте-вундеркинде, – она думала о тех, о ком так и не удалось написать. Например, об Изе Тэйлоре, который в 1968 году внезапно продал свою сеть химчисток, заявив, что причинами тому расовые беспорядки и климат Мэриленда. По его словам, врачи посоветовали ему переехать с его астмой на запад, а именно в Нью-Мексико, однако жена предпочла остаться в Балтиморе из-за работы в церкви. Отправился ли он в конечном итоге на поиски Клео? Ясно одно – в телефонных справочниках Нью-Мексико не значится абонент по имени Изикиел Тэйлор. Мэдди не раз это проверяла.

– Я получила работу в «Бикон» благодаря нахальству и настоянию лично написать о том, как меня едва не убили. И газета, и я сама при этом пошли на риск, но главный редактор, Питер Форрестер, сказал, что у меня есть потенциал. Думаю, дело решило то, что я была готова работать за минимальное жалованье.