— …Даже если меня повесят или засадят, я тебя найду, из-под земли достану…
Бакстон впился костлявыми пальцами ему в плечо и силой повернул лицом к себе. Паренек сморщился от боли, с трудом оторвал взгляд от того, кому угрожал, и посмотрел в глаза Бакстону.
— Слушай, — сказал ему тот. — Вот ты твердишь: «Найду, отомщу!» Говоришь о тюрьме. Но ты там не бывал. А я сидел. В двух тюрьмах и в трех колониях. Я свалял дурака, когда был не намного старше тебя, и посадили меня за дело.
Он умолк. Снаружи доносились неразборчивые голоса школьников, но в комнатушке повисла мертвая тишина. Бакстон вновь заговорил:
— Но я думал только об одном, думал и думал, прямо с ума сходил — как же меня поймали? Человек, которого я знал с детства, выдал меня, чтобы получить вознаграждение. Предал меня за деньги.
Джейси посмотрел на шерифа. Растерянно кашлянув, начал было.
— Джемми…
Но тот даже не взглянул в его сторону.
— Каждый раз, когда мне в тюрьме доставалось, а били меня много, сынок, и не так, как папочка будет пороть твоего дружка, а толстенным кожаным ремнем с медными заклепками, каждый раз я вспоминал о том, кто меня туда засадил. Думал о нем днем и ночью. Вот ты говоришь, отомщу, отомщу… Но сам-то знаешь ли, что такое годами жить надеждой на мщение? Годами! Я пытался бежать. Поймали. Новый срок. Новые побои.
А я думал только о том, кто заставил меня столько страдать. Эти думы, эта страшная ноша, которую я нес днем и ночью, не давали мне покоя. Все равно как боль — неуемная жуткая боль… И вот я почувствовал, что этой пытки мне больше не вынести. И камень упал с моей души. Надо мной посмеивались, но меня это уже не трогало. Нет, я не вышел из тюрьмы, но стал свободным. Я простил его, и боль утихла.
Вдруг он вспомнил, где находится. Словно приходя в себя, улыбнулся и отпустил мальчишечьи плечи. Мальчуган перевел дыхание и ответил ему неуверенной улыбкой. Бакстон обвел всех взглядом:
— О, здравствуйте, священник! Приветствую вас, шериф… Мистер Джейси…
Шериф озабоченно проговорил:
— Пора отправлять ребят по домам. А то их родители поди уже телефоны пообрывали…
Уильям, едва шевеля пересохшими губами, промолвил:
— Джемми…
— Да, мистер Джейси?
— А этот человек, что выдал тебя…
Его прервал паренек, все еще растиравший плечо:
— Вот-вот, как его имя?
Удивление отразилось на помятой физиономии Бакстона, потом оно искривилось в его обычной ухмылке.
— Откуда мне знать, — голос его звучал почти радостно. — Никак не припомню, — он снова оглядел их всех по очереди. — Да теперь это и значения никакого не имеет. Я сбросил это бремя… И не хочу взваливать его снова!
Он коротко кивнул им всем и вышел в ночь.
— Поехали! — донесся снаружи его голос. — Все в автобус!
Шериф встрепенулся:
— Действительно, надо ехать, — он старательно избегал смотреть на Джейси. — Может, вам с миссис Лиззи лучше вернуться на автобусе? Вместе с дочками, а? Да у меня в машине и места не хватит…
Мальчики первыми направились к дверям. Один из них сказал другому:
— Прости меня, я тут наболтал всякого сгоряча…
Уильям выходил последним. На лице — неимоверная усталость. Сгорбленные плечи. Он с огромным трудом переставлял ноги. Как человек, придавленный непосильной ношей.
