Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты - [115]

Из гостиной донесся голос Мими:

— Гил, кто там?

— Мистер и миссис Чарлз и Дороти.

Мими шла нам навстречу.

— Как я рада хоть кого-нибудь увидеть. Я просто не знала, что делать. — На Мими поверх розовой шелковой ночной рубашки был такого же цвета атласный халат, румяное лицо отнюдь не выглядело несчастным. Не обратив ни малейшего внимания на Дороти, Мими схватила за руки меня и Нору. — Теперь, Ник, я перестану тревожиться и все переложу на тебя. Ты должен объяснить маленькой глупой женщине, что ей делать.

— Чушь, — очень тихо, но с большим чувством прошептала Дороти у меня за спиной.

Мими не подала виду, что расслышала слова дочери. Не выпуская наших рук, она потащила нас в гостиную, щебеча по дороге:

— Вы знакомы с лейтенантом Гилдом? Он был очень любезен, но я, похоже, исчерпала его терпение. Я была так… ну, словом, я была в замешательстве. Но теперь вы здесь и…

Мы вошли в гостиную.

— Привет. Добрый вечер, мэм, — сказал Гилд мне и Норе. Энди, тот самый, который помогал Гилду обыскивать наш номер в день визита Морелли, кивнул и пробормотал что-то невразумительное.

— Что случилось? — спросил я.

Гилд скосил глаза на Мими, потом посмотрел на меня и объяснил:

— Полиция Бостона отыскала Йоргенсена, или Келтермэна, или как там его еще, в квартире его первой жены, и по нашей просьбе задала ему несколько вопросов. Главный вывод, похоже, такой: он не имеет никакого отношения к Джулии Вулф, ни к живой, ни к мертвой, и миссис Йоргенсен может это доказать, потому что у нее есть нечто вроде улики против Вайнента. — Гилд снова покосился на Мими. — Но эта леди не хочет говорить определенно ни да, ни нет. Честно говоря, мистер Чарлз, я не представляю, что нужно сделать, чтобы она решилась на что-то.

Мне это было понятно.

— Она, наверное, перепугалась, — сказал я, а Мими приняла испуганный вид. — Йоргенсен был разведен с первой женой?

— По ее словам, — нет.

— Бьюсь об заклад, что она лжет, — воскликнула Мими.

— Тс-сс, — сказал я. — Его вернули в Нью-Йорк?

— Похоже, он хочет вынудить, чтобы его передали нам. В Бостоне говорят, что он глотку надорвал, требуя адвоката.

— А вам он сильно нужен?

Гилд пожал широкими плечами.

— Если только это поможет в расследовании того убийства. Всякие старые дела или там двоеженство меня не слишком волнует. Я никогда не преследую человека за те дела, которые меня не касаются.

— Ну что? — спросил я Мими.

— Можно мне поговорить с тобой наедине?

Я посмотрел на Гилда. Он сказал:

— Все что угодно, лишь бы с пользой.

Дороти тронула меня за руку.

— Ник, выслушайте сначала меня. Я… — Девушка замолчала. Все уставились на нее.

— Что? — спросил я.

— Я… мне надо поговорить с вами первой.

— Давай.

— Я имела в виду — наедине, — сказала Дороти.

Мими увлекла меня в свою спальню и тщательно прикрыла дверь. Я присел на кровать и закурил сигарету. Мими прислонилась спиной к двери и улыбалась мне очень нежно и доверчиво. Так длилось с полминуты.

Наконец Мими спросила:

— Ник, ведь я нравлюсь тебе? — А когда я ничего не ответил, она добавила: — Правда?

— Нет.

Мими засмеялась и отошла от двери.

— Ты хочешь сказать, что не одобряешь меня. — Она села на кровать рядом со мной. — Но ведь я нравлюсь тебе хотя бы настолько, чтобы ты помог мне?

— Это будет зависеть…

— От чего?

Раскрылась дверь, и вошла Дороти.

— Ник, мне надо…

Мими вскочила с кровати и встала перед дочерью, придвинувшись к ней чуть не вплотную.

— Убирайся отсюда, — процедила она сквозь зубы.

Дороти вздрогнула, но все же настояла на своем:

— Не пойду. Ты не заставишь меня…

Мими хлестнула ее по губам правой ладонью.

— Убирайся.

Дороти вскрикнула и прикрыла рот рукой. Пятясь, прижимая ладонь к губам, глядя широко раскрытыми глазами на Мими, она вышла из комнаты.

Мими опять прикрыла дверь. Я сказал:

— Как-нибудь тебе надо приехать к нам и оставить у нас свою маленькую, невинно отхлестанную дочь.

Казалось, Мими не слышит меня. Взгляд у нее был тяжелый, угрюмый, губы раскрыты в полуулыбке; когда она заговорила, голос звучал грубо и хрипло:

— Моя дочь влюблена в тебя.

— Ерунда.

— Она влюблена и ревнует тебя ко мне. Каждый раз, когда я подхожу к тебе ближе, чем на десять футов, с ней случается настоящий припадок. — Говорила Мими так, будто думала в этот момент о чем-то совсем другом.

— Ерунда. Может быть, у нее и осталось что-то от того пылкого чувства, которое она питала ко мне, когда ей было двенадцать лет от роду, но не больше.

Мими покачала головой.

— Ты не прав, но это не важно. — Она опять села рядом со мной. — Ты должен помочь мне выпутаться. Я…

— Ну конечно, — сказал я. — Ведь ты — нежный цветок, который нуждается в защите большого сильного мужчины.

— Что? — Мими махнула рукой в сторону двери, из которой вышла Дороти. — Конечно, ты не станешь… Я, конечно, не нежный цветок, да ты так никогда и не думал.

— Правильно, — согласился я.

— Ну, тогда… — сказала Мими, будто завершая беседу.

— Что тогда?

— Перестань так отвратительно кокетничать, — потребовала она. — Ты знаешь, о чем я говорю. Мы очень хорошо понимаем друг друга.

— Наоборот, это ты кокетничаешь с тех самых пор…

— Я знаю. Это была игра. А сейчас я не играю. Этот сукин сын поставил меня в дурацкое положение, Ник, просто в дурацкое, а теперь он сам угодил в беду и ждет, что я его выручу. — Мими положила руку мне на колено, и мне в кожу вонзились острые когти. — Полиция мне не верит. Как мне заставить их поверить в то, что он лжет? Что об убийстве я не знаю ничего, кроме того, что уже рассказала?