Леди удачи. Все пути… - [164]
— Ладно! — отмахнулась Ксави и вновь вылезла в окно, хоть и несколько осмотрительнее. — Джек, ходу! Или я из тебя бешбармак сделаю!
Возница был дрессирован на славу — карета мчалась, надсадно скрипя, кренясь и подпрыгивая, чиркая углами по стенам домов и сбивая вывески. Джоанна молчала, прилагая все усилия, чтобы удержаться на месте, и испепеляя гневным взором Мари, на которую, правда, это не производило заметного впечатления. Длинные ноги Ксави упирались в противоположную скамью, руки — в боковые стенки, но лицо выражало полное удовлетворение жизнью. От замечаний она, впрочем, тоже благоразумно воздерживалась.
Вдруг резкий поворот и особенно мощный толчок сорвал девушек с мест. Не удержавшись, они полетели в угол кареты. Треск дерева, ржание лошадей и возмущенные вопли кучера дали понять, что их поездку прервала непредусмотренная сценарием остановка.
— Сойди с меня! — придушенным голосом прохрипела Ксави, выкарабкиваясь по перекошенному полу из-под Джоанны. — Кстати, это не моя туфля, забери. Черт, что это было? Тайфун Китти? Или проработка у Тора?..
— Ты лучше скажи, где выход? — распутав конечности, повертела головой та. — По-моему, еще пару минут назад он у нас был.
— Я сейчас пройду, где угодно — хоть сквозь Великую Китайскую! Мне бы только взглянуть на этого олуха! — прошипела сквозь зубы Мари и, ударив плечом заклинившую дверь, вывалилась наружу.
Оказавшись на свободе, девушки с первого взгляда оценили всю безнадежность случившегося. Дорогу перегораживала повозка с сеном. Сломанное дышло торчало в небо, как указующий перст. Хозяин — кряжистый парень под шесть футов ростом тряс Джека за шиворот, как котенка. С каретой дела обстояли еще плачевнее. Ее перекошенный вид не оставлял никаких сомнений, что королева тщетно будет ждать наших героинь.
Джоанна с остановившимся взором пробормотала:
— Ну, что я вам скажу?.. С тремя колесами всё в порядке…
Ксави, узрев валявшееся у стены среди груды черепков, только что бывших глиняной посудой, злосчастное колесо, взвыла. Подлетев к возницам, она рявкнула:
— Ах ты, шлемазл[154]!!! — и врезала дылде по уху, отчего тот, не выпуская свою жертву из рук, с размаху сел в пыль. Пока он ошеломленно хлопал глазами, а Джек барахтался рядом, пытаясь вырвать свой ворот из его лапищи, Мари уже разъяренно повернулась к возникшей, как из-под земли, публике:
— А ну, жужелицы, брысь по норам! Здесь вам не МХАТ!
— Постой! — придержала ее за локоть Джоанна. — Ты чего туземцев разгоняешь? А транспорт? Или ты на своих двоих в Сент-Джеймс потопаешь?
— Да у них же на лбу написано, что они отродясь никакой живности крупнее таракана не держали! Давай лучше своих коней выпрягать. Верхом даже быстрее получится… — и Ксави, не тратя лишних слов, шагнула к карете.
— Вот-вот, — не трогаясь с места, сказала Джоанна, — две встрепанные курицы, пропахшие своим и конским по́том — это как раз то, что может произвести благоприятное впечатление на любую августейшую особу.
— Так что ты предлагаешь? — растерянно обернулась к ней Мари.
— Предлагаю выйти на ближайшую транспортную магистраль и обаять какого-нибудь проезжего. Причем делать это надо стахановскими темпами, потому что до начала аудиенции осталось полчаса. Кстати, — Джоанна уже доставала из кареты свой саквояж, — советую придать себе более цивилизованный вид, потому что этот гибрид Маленькой Разбойницы и Медузы Горгоны, — она показала подбородком на вздыбившуюся шевелюру Ксави, — способен любого прохожего сделать заикой. И я тебя прошу, постарайся в ближайшие четверть часа никого не лупить по уху, равно как и по прочим частям тела. И без того впечатлительные души аборигенов, — Джоанна красноречиво покосилась на зрителей, в немом восхищении взиравших на двух элегантных дам, с таким фурором ворвавшихся в их жизнь, — надолго сохранят в памяти образ белобрысой фурии, разгромившей их переулок.
Еще через пару минут крестьяне, трясущиеся в своих телегах на лондонский рынок, с изумлением оглядывались на непривычное для окраины зрелище: две знатные леди, разодетые в бархат и атлас, пешком направлялись к центру города, громко споря друг с другом. И уже миновав странную пару, селяне долго ломали голову над тем, что имела в виду высокая блондинка, требуя «голосовать», и почему шатенка в темно-синем платье в ответ предлагала спутнице «коня в шоколаде».
Арабелла резко остановилась. Глаза ее изумленно округлились:
— Господи, Питер!
— Арабелла, зачем? — только и смог сказать Блад.
Та пожала плечами:
— Что поделать, сэр, а как же мне жить дальше? Я теперь осталась одна. Должен же кто-то защитить вдову!
Мальборо решительно сдвинула брови:
— Виконтесса, ваше присутствие…
— О, миледи, я так благодарна вам за ваше участие! — леди Уэйд сжала тонкие пальцы.
— Но, Арабелла, — возмутился Питер, — то, что вы задумали — бессмысленно и глупо!
— Вы так считаете? — блеснула глазами та. — Я настойчива. Особенно когда речь идет о моем будущем.
Герцогиня хотела что-то сказать, но передумала и, отвернувшись, спрятала улыбку в веер.
— Но, мисс Бишоп, это же бесчеловечно! — продолжал негодовать Блад. — Неужели вы не понимаете, что без согласия другой стороны у вас ничего не выйдет?!
